Шёлковые тени Паутины - [3]

Подумать только, какая вредная у меня сестра.

– Ладно. Пять минут. Сестрёнка, дай пять минут. Я постараюсь не уснуть, пока переодеваюсь. – Нехотя сажусь на кровати, потягиваясь и зевая от всей души.

– Жду внизу. Поможешь мне накормить тыщу прожорливых глоток.

– Чего? – Я просыпаюсь окончательно. – Ты что, тараканов завела?

Инга огрела меня подушкой по голове. Я упала на кровать, изображая смертельную обиду.

– Раз ты так, я буду спать дальше.

– Я сейчас тебя разбужу. – Угрожает сестра и уходит из комнаты.

Быстро провалившись в сон, я не сразу поняла, почему идёт дождь. Отмахнувшись от капель, я получила холодную струйку на шею. «Какого чёрта? Кирюха крышу починить не может, что ли?.. Стоп. Какая крыша? Я же вообще-то на первом этаже!» Сообразив, что в спальне дождя быть не может, я села на постели. Надо мной стояла Инга с леечкой в руке.

– Ты просто изверг. – Я неохотно натягиваю джинсы. – Пошли, садистка.

На часах 6:30. Половина седьмого утра!

– Ты спятила?! В Москве ещё половина третьего ночи! Я спать хочу!

– Москва – всё. Забудь. Перестраивайся сразу, иначе всё время будешь спать до обеда и проспишь всё лето. – Сестра тянет меня за локоть, поучительно наставляя на путь истины.

Мы идём к хозяйственным постройкам, где на разные голоса кукарекают, кудахчут, гогочут и курлыкают гуси, куры и индюки. В отдельном загоне у пустых корыт возмущаются голодные поросята.

– Это Сан Саныч. – Показывает на самого крупного гусака сестренка. – Он не любит, когда громко разговаривают. Может больно ущипнуть. А это Клавдия. – Сестра вытягивает руку в сторону молодой индюшки. – К Петровичу не подходи, он, когда голодный, злой как собака. – Сестра отодвигает меня рукой от здоровенного индюка.

– Развела тут стадо злюк. И как ты с ними только справляешься? Того и гляди не ты их, а они тебя сожрут. У-у, зверьё! И правда тыща глоток. Раздерут на кусочки и фамилию не спросят.

Я ворчу. Да! Я ворчу! Мы когда-то с сестрой жили на хуторе в Хакасии, держали большое хозяйство. Но с тех пор я уже побывала в шкуре столичной цырлы и с утра пораньше менять свое амплуа ещё не готова. Хотя сестрой горжусь и тоже заведу себе полтыщи голодных глоток.

– Инга, мне нужно привести в порядок мой дом. Не будешь ли так любезна, выдать мне пару вёдер, тряпки и метлу? Ну, и было бы неплохо мне помочь.

– ???

При словах «мой дом» Инга уронила челюсть на пол, сделав глаза по пять баксов. А монеты по пять баксов бывают?

– Да я сама в шоке. Девчонки с малышкой посидят пол денька, а мы с тобой уборщицами поработаем, ага?

Инга молчит. Вот чувствую – не верит. Но молчит. Недоверчиво поглядывая на меня, складывает в два ведра моток тряпок, моющее средство и две пары резиновых перчаток. Так же молча идёт со мной по посёлку. Мне кажется, она думает, что поход с вёдрами это моя месть за персональный дождь. Сворачивая с улицы в сторону заброшенного дома, Инга, наконец, поняла:

– Вот где ты была пол дня! И как я сама не догадалась! Ты же мне плешь прожевала с этим домом!

– Агась. Как раз вчера я его и купила. Прям почти не отходя от поезда.

– Поздравляю! И с нами рядом и, наконец-то, жильё своё.

– Спасибо. Я сама ещё не поняла, что дом мой. Вот, хочу прочувствовать. – Я толкнула калитку.

Пока я сливала ржавую воду и набирала полные вёдра, сестрёнка обошла весь дом, двор и заглянула в сарай.

– А ты знаешь, что в сарае куча прикольных штучек? Только без меня его не разбирай, люблю чужой хлам рассматривать.

– Сарай оставим на десерт. Нам бы этот дворец за сегодня осилить. – Осторожно сняв паутины из-под потолка, я разглядывала паучков. – Пойду, намотаю их на кедр. Пусть живут теперь на улице.

– Никогда не понимала твою привязанность к этим созданиям.

– Ну, не то, чтобы привязанность… Ты знаешь, что пауки – это не насекомые, а особый класс древнейших существ, обладающих интеллектом? Вот, например, у индейцев навахо существует легенда, что первозданная женщина была пауком, своей паутиной она сплетала судьбы людей и животных, растений и камней. А ещё пауки умеют дарить подарки, жульничать и передвигаются со скоростью 200 км/ч. – Я аккуратно пересаживала паучков на ветку кедра, отмахиваясь от гнуса. – Мошку и комаров я не люблю.

– И именно поэтому ты купила вросший в сибирскую тайгу дом! У тебя просто гениальная логика! – Сестра недоумённо потрясла головой. – Хотя… Ты вообще не с этой планеты. Поди пойми, что там иноприлетянка себе думает.

Рассмеявшись, мы дружно принялись выметать и мыть. Устав, мы выползли на крыльцо.

«Не разлучат нас никогда

Коты, невзгоды и года,

Я так ждала, я столько вынес!

Но тем прочнее наш союз,

Мы так страдали – это минус…

Теперь мы вместе – это плюс!»

– Дуэт Ульяны с домом?

– А то! Я теперь со своею коровой… домом, не расстанусь никогда.

– Расстанешься. Куда ты денешься. На полу же спать не будешь. Так что, пошли домой. Завтра Кирилл отвезёт тебя в город, купишь мебель. – Инга хлопнула меня по коленке и, опёршись на неё, поднялась. – Давай, пойдём. Ещё маковой росинки во рту не было.

Но на следующий день в город выбраться не удалось. Сначала не завелась машина. Потом, после манипуляций под капотом, машина завелась, но у Кирилла зазвонил телефон. Немного поговорив, зять прыгнул в капризное авто и умчался на всех парах в город. В ГОРОД! Забыв прихватить меня. Не желая смотреть на мою кислую физиономию, Инга решила развлечь меня стряпнёй. Сначала мы лепили пирожки… Потом пельмени. Кислое лицо никуда не делось. Тогда сестра применила контрольный в голову – отправила меня обрезать заросшую клубнику. Не, ну как будто мне в своём доме делать нечего!