Шелкопряд - [29]

И все же хорошо, что полет был недолгим. Когда они приземлились на юге от конуса Олимпа, солнце еще не взошло, но небо на востоке посветлело. С тайным облегчением Перес заметил, что взятое горное снаряжение явно не предназначалось для крутых подъемов. Значит, восхождение будет несложным и особых альпинистских навыков не потребуется. Кем бы ни был этот Хафнер по своей сути, в его организаторских способностях сомневаться не приходилось: через десять минут после посадки им был указан точный маршрут – и на карте, и на местности, было роздано снаряжение, и вся группа начала карабкаться в гору.

Не прошло и пяти минут, как они столкнулись с первой неприятностью.

– Ты что-нибудь чувствуешь? – спросил Хафнер, осторожно снимая с ноги Кармен ботинок.

– То, что ощущает человек, у которого вывихнута лодыжка, – фыркнула она, сжав зубы отболи и злости. – Черт побери! Собственные ноги и те мешают!

– Скажи спасибо, что это случилось сейчас, а не позже, – возразил Хафнер. – Отсюда легче перенести тебя к флайеру.

– Зачем? Со мной все будет в порядке.

Она с трудом встала на ноги и перенесла вес тела на левую ногу. На то, чтобы не закричать от боли, силы воли хватило – но и только, а вот гору ей явно не одолеть.

– О-хо-хо!.. – Хафнер покачал головой. – Перелома, кажется, нет, но некоторое время ты не сможешь наступать на правую ногу, так что забудь о горных прогулках. – Он окинул взглядом всю группу, на секунду задержался на Пересе, потом остановился на одном из солдат. – Садовский, помогите мисс Оливеро вернуться к флайеру и останьтесь с нею.

– Есть, сэр.

Солдат выступил вперед и обхватил Кармен за талию.

Кармен расслабилась, выпустила руку Хафнера и оперлась на плечо Садовского.

– Нормально. Только не отключайте свое радио, ладно? Мне хочется знать, что вы делаете.

– Конечно, – кивнул Хафнер. Он подождал, пока они сделают несколько шагов вниз по склону, потом развернулся и снова полез в гору.

Следующие полчаса они карабкались молча. Лишь изредка Хафнер перебрасывался словами со своим помощником, Николсом. Они говорили на каком-то мудреном научном жаргоне, вызывавшем у Переса раздражение, и тем не менее у него сложилось впечатление, что они обмениваются мнениями об аномалиях этого вулкана. Видимо, Хафнер еще не пришел к окончательному выводу, вулкан это или нет. Из-за горизонта, оповещая о наступлении дня, вырвался солнечный луч. У Переса поднялось настроение, и стало гораздо легче идти. За спиной стал нашептывать легкий южный ветерок, словно сама Астра заметила их крошечную группу и протянула ей руку помощи. Пожалуй, с такой скоростью они достигнут вершины меньше чем за…

Он чуть не врезался в Хафнера – так неожиданно остановился геолог.

– Что случилось? – спросил он, недовольный внезапной остановкой и столь близким контактом.

Хафнер обернулся, и при виде его лица Перес сузил глаза.

– Что-то не так?

– А вы разве сами не чувствуете? – Хафнер обвел взглядом сбившихся в кучу людей. – Никто ничего не чувствует? Мы стали слишком уж легкими .

– Ну и что, мы ведь лезем в гору, – начал было Перес.

– Эл, давай секундомер, – оборвал его Хафнер. Сам он вытащил из рюкзака тяжелый на вид молоток и поднял его вверх, держа перед собой на расстоянии вытянутой руки. Николс приготовил секундомер.

– Сейчас молоток в двух метрах от земли. Сила притяжения на Астре на три процента ниже земной. – Он поработал с наручным калькулятором. – Так что его падение должно занять около шестидесяти пяти сотых секунды. На счет «один» приготовься. Три, два, один!

Перес никогда не придавал значения подобным вещам, но даже ему показалось, что молоток падает как-то неправильно.

Слегка задыхающимся голосом Николс подтвердил подозрения Хафнера:

– Восемьдесят две сотых. Кто-то чуть слышно выругался.

– Попробуй еще, – сказал Хафнер, – Три, два, один.

Теперь молоток ударился о землю через восемьдесят пять сотых секунды.

– Может, вы неправильно сосчитали? – предположил один из солдат.

– Нет, – ответил Николс. Он оглядывался по сторонам, а когда его лица коснулся южный ветерок, глаза сощурились. – Нет, я проверил расчеты. Чтобы упасть с такой скоростью, он должен был падать с трех метров. Так сильно ошибиться мы не могли.

– Значит, неисправен секундомер, – настаивал солдат.

– А может быть, это из-за ветра? – предположил Перес. – За последние три минуты он здорово усилился.

Одна и та же мысль ошеломила обоих ученых.

– Вот чертовщина! – выдохнул Хафнер. – Попробуем еще разок, Эл, а потом надо сматываться отсюда. – Он снова бросил молоток. Тот коснулся земли через восемьдесят девять сотых секунды. – Так, все понятно. Спускаемся, – приказал Хафнер резким от тревоги голосом. – И пошевеливайтесь.

Они направились вниз. Только теперь Перес осознал, насколько усилился ветер. Это пугало гораздо больше, чем неправильное падение молотка.

– Что происходит? – прокричал он, стараясь перекрыть свист в ушах.

– Здесь ослабевает земное притяжение! – крикнул в ответ Хафнер. Его слова были еле слышны. – Вполне может быть, что в какой-то точке склона оно упадет до нуля. Воздух вытекает в космос.

Сердце Переса сжалось.

– Но ведь это невозможно.