Шелест - [3]

Ветер пел гнусаво и уныло

Над хрустальным зеркалом пруда.

И тогда, содрав с себя одежды,

Охал дуб, молясь за упокой,

И, простясь с последнею надеждой,

Ввысь грозился старческой рукой.

И тогда луна не восходила,

И тогда по зябнущим полям,

Чуть виясь, из звездного кадила

Голубой курился фимиам.

2. «Ни к чему!.. Напрасно!.. Невозможно!..»

Ни к чему!.. Напрасно!.. Невозможно!..

Но душа не хочет этих слов,

Этих слез надломленности ложной!

И закат по-новому суров.

Облака, скрывающие звезды,

Скрыть не могут вестников благих.

Свод высок, хрустален горный воздух,

И прибой торжественен и тих.

Как песок в прилива час прекрасный

Зыбью строк исчерчена тетрадь.

Мир поет. Молитвы не напрасны.

И душа не хочет умирать.

«Что-то душой забыто…»

Что-то душой забыто,

Только не знаю — что

А все, что ей открыто,

Все это — не то, не то…

Увы!.. Позабыто что-то,

Да как догадаться — что!

Никто не поймет заботы.

Заботы моей, никто!

Может быть, ангел нежный

Коснулся души во сне…

Может быть, ветр прибрежный

В дверь постучал ко мне…

Может быть, все, что было,

Может быть, все, что есть…

Вот и ловлю уныло

Дрогнувшим сердцем весть.

Да, что-то душой забыто,

Только не знаю — что,

А все, что ей открыто,

Все это не то, не то…

«Разуверение… На бездыханном лоне…»

Разуверение… На бездыханном лоне

Безвольной бабочкой свисают паруса.

Слагаются в ладью покорные ладони.

В потупленных глазах вечерняя роса.

Как долго плыли мы к изменчивой Авроре!

Как много призраков в неверной глубине!

Но сердце сетует. Его снедает горе

По том утерянном, по том ушедшем дне.

Увы!.. Поверьте же, что молодость обманна,

Что поздней осенью правдивей зреет стих,

И есть в Послании седого Иоанна

Три слова Вечности. Вы помните ли их!..