Шёл четвёртый день войны - [45]

Конец августа принес определенность в этой лавине угрожающе необъяснимых событий.

Когда враг силен и наступает, пусть подвергнется оборону, на стену. И пробивает эту стену лбом. Пусть вражеские дивизии рвутся вперед по непроходимым минным полям. Пусть его пехота гибнет под снарядами и пулеметным огнем. Пусть, вражина, обломает зубы на заграждениях и сойдет кровью на них!

И застрять на этих рубежах советским войскам придется надолго. А между тем в глубине страны будут сформированы новые соединения, которые пойдут в наступление, когда враг надорвется, пытаясь прорвать такую оборону. Оборонительные операции первых дней войны заранее отрабатывалось на многочисленных учениях и маневрах, а теперь это предстояло подтвердить на практике. Ибо только практика является мерилом истинности.

А чтобы супостату жизнь медом не казалась, отряды самообороны не позволят врагу накопить достаточно силы для прорыва рубежей. Для этого еще в мирное время были оборудованы специальные позиции вдоль автомагистралей. Сплошные минные поля не дадут противнику возможности обратить на проселке и лесные дороги. Пусть движутся только в определенных коридорах, под постоянной угрозой ударов отрядов и групп диверсантов. А пулеметчики и снайперы в оборудованных в мирное время укрытиях, вооруженные мощной дальнобойной оружием не позволят вражеским саперам обезвредить мины ...

***

Теория глубокой операции предусматривала стремительный неудержимое движение механизированных частей в глубину вражеской страны, которую в короткое время нужно превратить в новую сестру в братской семье советских республик. А задача тех, кто не хочет идти под власть коммунистов, в их новое крепостное право, обороняющегося от большевистских захватчиков, превратить это движение в крайне невыгодные для нападающего затяжные бои за каждый рубеж, за каждую траншею и окоп, за каждую огневую точку.

Война привязана к дорогам. Так было во все времена. И римские легионы, и тумены Чингисхана не могли обойтись без дорог, ничего не изменилось и в двадцатом веке. Более того, зависимость современных армий от материально-технического обеспечения (боеприпасы, топливо, продовольствие, эвакуация раненых и т.д.) еще больше повысило значение транспортных коммуникаций при планировании и проведении операций.

Танки пройдут везде, они не для парадов созданы. А там, где не пройдут танки, пройдет пехота. И не остановит пехотинца ни лес, ни грязь, ни Заполярная тундра. Это зубы дракона. Но у него есть еще и хвост. Вот и тянется вслед за танковыми и мотопехотными колоннами длинный хвост подразделений, обеспечивающих и обслуживающих зубы многоголового чудовища, без которых боевые части существовать не могут. А они могут двигаться только по дорогам. И тяжелые артсистемы по бездорожью не потянешь.

В Полесье много болот и мало дорог. Передовые части "красных" требовали горючего, продовольствия, пополнения. Заслоны сдерживали наступавших, перекрывая магистрали, но только на короткое время, пока не будет подготовлена оборона на удобных рубежах. Советские танки и мотопехота должны были вот-вот выйти к этим основным рубежей обороны. Прорвать их без мощной артиллерии, без тысяч тонн боеприпасов невозможно. А доставить эти грузы можно только по немногочисленным дорогам.

Даже не достаточно опытный в военном деле человек, взглянув на топографическую карту Полесья, понимает, что обычная пехота, которая передвигается ножками, так же, как и римские легионы, дойдет от пограничного Мозыря, столице Белорусского автономного края, в Коростень - узла железнодорожных и шоссейных дорог, - за какие два дневных перехода. Однако первый эшелон советских войск состоял из танковых и мотострелковых частей, а если учесть, что от Мозыря до Коростеня вдоль железной проложена автомагистраль в восемь полос, и советские танковые бригады имеют на вооружении быстроходные танки БТ, которые по такой дороге могут идти со скоростью в п 'пятьдесят-семьдесят километров в час, то прорваться в Овруч и Коростеня "красные" смогут еще до полудня первого дня войны. Тем более что анализ соотношения сил украинской армии и советских войск был совсем не в пользу УНА [14].

Три пехотные территориальные дивизии - все украинские войска, дислоцированные в Полесье - против четырех ударных армий Белорусского фронта устоять не могут. Это было ясно даже дилетанту в военном деле. Каждая советская армия имела в своем составе танковый корпус с шестью сотнями танков, более тысячи орудий и минометов, моторизованную пехоту, авиационную дивизию с тремя сотнями самолетов. А армия, которая наносила главный удар на Коростень еще и была усилена кавалерийским корпусом, приспособленным для действий в именно такой болотистой местности. Что могут противопоставить всей этой мощи украинский войска? Каждая советская армия кроме собственной артиллерии, имела семь-восемь артиллерийских полков РГК с дальнобойным пушками А-19 и гаубицами МЛ-20 против одного артиллерийского гаубичного полка территориальной дивизии - библейская притча о Голиафа и Давида на современный лад. Долго ли продержатся территориальные части против таких кадровых соединений Красной армии? Против трех танковых корпусов РККА в Полесье украинские генералы могли выставить дислоцированную в Коростене украинских механизированная бригада, имевшая в своем составе всего-навсего три танковых батальона по три десятка машин, и танковую бригаду из Новоград-Волынского, которая имела четыре танковые батальоны. Чуть больше двух сотен танков ...