Шёл четвёртый день войны - [21]

Сухо щелкали тумблеры, оживали приборы, на панелях рабочих мест летчиков вспыхивали транспаранты и лампочки. Огромный самолет помаленьку начинал наполняться живым рабочим шумом.

- Командир огневых установок к полету готов. - Огневик проверил катапультного кресла, кислородный баллон. Привычная рутина. - Чеку снят, кислородный вентиль открыт, маска присоединена. Готов ...

- Штурман-оператор к полету готов. Чеку снят, вентиль открыт, маска присоединена.

- Правый к полету готов. - Второй пилот привычным взглядом зафиксировал показания приборов. - Гироскопы включил, параметры - норма, чеке снят, вентиль открыт, маска присоединена.

- Штурман к полету готов. Чеку снят, вентиль ... маска ...

- Стрелец к полету готов.

- Бортинженер к полету готов. Насосы включил, давление в тормозной системе - норма, чеке ..., вентиль ...

- Сиденья застопорил, чеке снял. Экипаж, приготовиться к запуску двигателей. - Произнес в микрофон Петровский. - Запуск!

Один за другим огромные, шесть метров в диаметре винта начали раскручиваться. И вот уже взревели на взлетном режиме. Петровский подвинул вперед рычаги двигателей и корабль тронулся с места.

- Триммера ..., закрылки ..., руль поворота ... - Звучали доклады с кормы самолета.

- Давление в маслосистеме ... гидросистеме ... напряжение в бортовой сети ...- Доложили поочередно правый пилот, бортинженер и штурман. - Корабль к взлету готов!

Предстартовая проверка закончена. Корабль катился по бетону рулежной дорожки.

- Экипаж, направляюсь на исполнительный!

- Старт свободный, самолетов на посадку нет. - Доложил "Огневик" {27}.

- "Кантата", я - ноль пятый, прошу взлет!

- Ноль пятый, я - "Кантата", ветер восемь градусов, три метра в секунду. Взлет разрешаю!

- Экипаж, взлет разрешили, ветер нормальный. Экипаж, взлетаю! - Петровский уверенно двинулся вперед толстенькие кадушки четырех РУДив {28}. - Держать руль!

- Руль держу. Обороты взлетные. Параметры в норме. - Прозвучала уставная доклад "правака" Толи Брандыса. - Ну, командир, тронулись лошадки в путь ...

- ... Прибегут и им нальют! - Закончил поговорку капитан. И прибавил привычное. - Айда, ребята!

Бомбардировщик тяжело тронулся с места. Двигатели взвыли от натуги, оставляя позади спрессованные горячие струи воздуха, начали разгонять корабль. Скорость сначала медленно, потом все стремительнее и стремительнее начала нарастать. Широко раскинутые в стороны и скошенные назад крылья ходили вверх-вниз, словно помогали машине оторваться от бетона взлетной полосы. Стучали об стыки бетонных плит колеса.

- Скоростью сто ... сто десять ... сто пятьдесят ... двести ... двести сорок ... - Докладывал штурман.

Нос бомбардировщика немножко поднялся. Между колесами и бетонкой появился промежуток.

- ... Двести восемьдесят - отрыв! - И вот наконец: - Командир, корабль в воздухе!

Толчки прекратились. Спряталась в нишу носовая, за ней - основные стойки шасси. Погасли зеленые огоньки на панели.

- Командир, шасси заходят. - Доложил Огневик.

- Зеленые погасли. - Подтвердил Брандис. - Шасси зашли.

- Добро. Ложусь на курс!

Двигатели убавили свой надсадный рев и бомбардировщик послушно лег в поворот.

- Курс сорок градусов. - Уточнил штурман. - Идем на Горький.

- Есть, сорок. - Капитан довернув корабль и включил автопилот.

Теперь, когда основная нагрузка легла на автоматику и на штурмана, пилотам можно немножко расслабиться, можно и подумать. В Москву еще почти час лететь. И заходить на цель будем с востока, чтобы обойти наиболее мощные западные и южные сектора московской зоны противовоздушной обороны. Бомбардировщик довольно быстро, несмотря на свой вес, набрал заданную высоту и вышел за облака.

"Добрый, замечательный корабль, - мысленно похвалил Николай машину, - и грузоподъемность отличная, и скорость непревзойденная. Пока не превзойдена, - поправил он себя, - придет время и будут быстрее самолета, но никому из них уже не испытать очарование настоящего боевого вылета "Однако, как стремительно развивается техника! Менее десяти лет назад Николай Петровский пришел в авиацию, а освоил и летал уже на девяти типах самолетов, когда включить сюда и учебные спарки в институте. На каждый меньше года ушло. И один лучше другого. Особенно вот этот гигант. А ему на смену идет еще лучше!

- Командир, справа пятьдесят на пяти тысячах, пара истребителей, дальность сорок. - Второй штурман, он же оператор прицельного РЛС, доложил о появлении главного врага бомбардировщиков.

- Наши? - Петровский взглянул на карту, прикрепленную к ноге резинкой. Вражеская территория.

- Супостата. - Ответил штурман. Он обслуживал РЛС кругового обзора. - Прямо по курсу, ниже на трех тысячах групповая цель, идет на нас, дальность пятьдесят. Думаю, "миги".

- Понял. Стрельцам приготовить к отражению атаки. Штурман, к бою!

- Командир огневи установок и стрелок к бою готовы. - Доложили с кормы.

- Штурман к бою готов. - Штурман при атаке спереди управлял носовыми пушками.

Но до боя не дошло. Звено "мог-3" так и не смогла забраться на такую высоту. Ведущий упорно карабкался вверх, хотя с патрубков его истребителя бил черный выхлоп несгоревшего топлива и сзади оставалась траурная тропинка. Но не дотянув трех тысяч метров до высоты бомбардировщика, рухнул в штопор и пошел к земле, вращаясь, как падающий лист. Петровский проводил его взглядом: плоский штопор - штука неприятная, не все могут выйти. Но до земли далеко, может, еще выведет самолет из этого вращения.