Шекспир. Биография - [17]
Если есть какая-то сторона жизни писателя, которую невозможно утаить, то это детство. Его приметы возникают непрошено и неожиданно в самом разном контексте. Если их не заметить или понять превратно, восприятие произведения может серьезно пострадать. Как раз в детстве зарождается склонность к писательству, и источнику творчества надлежит оставаться незамутненным. Крайне любопытно, что все дети в шекспировских пьесах не по годам развиты и сообразительны, в высшей степени уверены в себе. Они порой «своенравны» и «нетерпеливы». Они проявляют странную осведомленность во многих делах и умение выражать свои мысли, говоря со старшими без тени неловкости или скованности. В «Ричарде III» злодей дядя так характеризует одного из маленьких принцев, которого вскоре ждет печальный конец:
Стало привычным помещать юного Шекспира в условное елизаветинское детство, где он занят играми, такими, как penny-prick[50] или shovel-board[51], harry-racket[52] или barley- break[53]; в собственных пьесах Шекспир упоминает футбол и игру в шары, prisoners base[54] и прятки наряду с деревенскими играми и возней в грязи. У него даже встречаются шахматы, хотя нигде не сказано, что он знает правила игры. Но вероятно, в каком-то смысле он был необычным, «странным» ребенком. Он рано развился и был наблюдателен, но относился к тем, кто держится особняком.
Без сомнения, Шекспир жадно глотал книги. Многое из прочитанного им в детстве встречается в пьесах. Какой великий писатель не читал в детстве запоем? Он упоминает «Смерть Артура» Мэлори, книгу, столь любимую миссис Куикли[55], и старые английские рыцарские романы о сэре Дигори, сэре Эгламуре[56] и Бэвисе из Саутгемптона[57]. В «Виндзорских насмешницах» Слендер одалживает Алисе Шорткейк «Книгу загадок»[58], а Беатриче ссылается на «Сто веселых сказок»[59]. Некоторые ранние биографы приходят к выводу, что у Шекспира имелся экземпляр «Дворца наслаждений» Уильяма Пейнтера и «Gesta Romanorum»[60] в переводе Ричарда Робинсона, легенды, легшей в основу некоторых его сюжетов. Из этих же соображений молодому Шекспиру приписывалось чтение «Истории Аполлона Тирского» Роберта Копланда, аллегорической поэмы «Время удовольствий» Стивена Хоэса и «Падения государей» Бокаса[61]. Были еще и народные истории и сказки его родных мест, которые обрели новую жизнь в шекспировских поздних пьесах.
На долю Мэри Арден с Хай-стрит, конечно, выпадало больше всего домашних хлопот. Ей приходилось с помощью прислуги стирать и отжимать белье, мастерить и чинить, печь и варить пиво, отмерять солод и соль, трудиться в саду, сидеть за прялкой, одевать детей и готовить еду, процеживать вино и красить ткань, «выставлять в шкафу нарядную посуду и содержать весь дом в порядке». Проведя детство на ферме, она привыкла доить коров, снимать сливки с молока, делать сыр и масло, задавать корм свиньям и курам, просеивать зерно и сушить сено. Она должна была вырасти практичной и умелой.
Когда Шекспиру шел третий год, родился брат. Гилберта Шекспира крестили осенью 1566 года, и больше о нем практически ничего не известно. Он, как и положено, унаследовал отцовскую профессию перчаточника, вел ничем не примечательную жизнь стратфордского торговца и умер в возрасте 45 лет. Гилберт был послушным сыном. Насколько внушительным и грозным мог он показаться маленькому Шекспиру, когда только появился на свет? По любопытному совпадению, следующие сыновья носили имена двух злодеев шекспировских пьес: Ричарда и Эдмунда; были еще две дочери, Джоан и Энн.
Шекспира больше, чем любого драматурга того времени, интересуют семейные отношения; семейным связям и семейным традициям уделяется немало внимания, и семья становится метафорой человеческого общества как такового. В пьесах братья не ладят между собой чаще, чем отцы и сыновья. Отец может быть слабым и эгоистичным, но никогда не становится объектом вражды или мщения.
Однако соперничеству братьев, особенно классической ситуации, когда младший брат узурпирует место старшего, в шекспировских текстах уделяется значительное внимание. Отцовская любовь достается Эдмунду вместо Эдгара, а Ричард III восходит на престол по трупам племянников. Война Алой и Белой розы, по Шекспиру, может рассматриваться как братоубийственная. Клавдий убивает брата, а Антонио устраивает заговор против Просперо. Есть и другие вариации на эту щекотливую тему. Убийство Каином его брата Авеля упоминается в двадцати пяти случаях. Столь разные характеры, как Леонт и Отелло, демонстрируют всепоглощающую зависть и ревность, скрытую за страхом предательства. Это одна из главных тем Шекспира. Биографу не подобает брать на себя заманчивую роль кабинетного психолога; но эти параллели заставляют по меньшей мере задуматься. Соперничество между братьями возникает столь естественно, как будто задано с самого начала правилами композиции.
Жизнь в шекспировском доме, полная каждодневных забот, разумеется, была далека от театральных страстей. Тем не менее отдельные детали свидетельствуют о честолюбивых устремлениях домочадцев. В 1568 году, когда Джона Шекспира сделали бейлифом, он подал прошение о праве иметь собственный герб. Было вполне естественно и удобно, чтобы на различных приказах и грамотах стоял личный герб мэра. Теперь, когда он находился на высокой должности, можно было закрепить свое высокое положение и стать дворянином, джентльменом. Джентльменами были те, «кого происхождение или, по меньшей мере, добродетели сделали благородными и известными». Они составляли примерно два процента населения.
История Англии — это непрерывное движение и череда постоянных изменений. Но всю историю Англии начиная с первобытности пронизывает преемственность, так что главное в ней — не изменения, а постоянство. До сих пор в Англии чувствуется неразрывная связь с прошлым, с традициями и обычаями. До сих пор эта страна, которая всегда была единым целым, сопротивляется изменениям в любом аспекте жизни. Питер Акройд показывает истоки вековой неизменности Англии, ее консерватизма и приверженности прошлому. В этой книге показана история Англии от периода неолита, первых поселений и постройки Стоунхенджа до возведения средневековых соборов, формирования всеобщего права и конца правления первого короля династии Тюдоров Генриха VII.
История Англии — это непрерывное движение и череда постоянных изменений. Но всю историю Англии начиная с первобытности пронизывает преемственность, так что главное в ней — не изменения, а постоянство. До сих пор в Англии чувствуется неразрывная связь с прошлым, с традициями и обычаями. До сих пор эта страна, которая всегда была единым целым, сопротивляется изменениям в любом аспекте жизни. Питер Акройд показывает истоки вековой неизменности Англии, ее консерватизма и приверженности прошлому. В этой книге освещается период правления в Англии династии Тюдоров.
История Англии — это непрерывное движение и череда постоянных изменений. Но всю историю Англии начиная с первобытности пронизывает преемственность, так что главное в ней — не изменения, а постоянство. До сих пор в Англии чувствуется неразрывная связь с прошлым, с традициями и обычаями. До сих пор эта страна сопротивляется изменениям в любом аспекте жизни. Питер Акройд показывает истоки вековой неизменности Англии, ее консерватизма и приверженности прошлому. Повествование в этой книге начинается с анализа причин, по которым национальная слава после битвы при Ватерлоо уступила место длительному периоду послевоенной депрессии.
Многие из написанных Акройдом книг так или иначе связаны с жизнью Лондона и его прошлым, но эта книга посвящена ему полностью. Для Акройда Лондон — живой организм, растущий и меняющийся по своим законам, и потому «Лондон» — это скорее биография города, чем его история. В книге есть главы об истории тишины и об истории света, истории детства и истории самоубийства, истории кокни и истории алкогольных напитков. Возможно, «Лондон» — самое значительное из когда-либо созданных описаний этого города.
Новая книга Питера Акройда – очередное доказательство того, что биография города не менее, а возможно и более увлекательна, чем биография любой знаменитости. Особенно если новым героем исторического расследования Акройда становится Венеция. Самый загадочный и независимый город Италии, бывшая республика, расположенная на ста восемнадцати островах, город, над которым постоянно висит угроза затопления, Акройд описывает в свойственной ему манере документалиста-романтика. Акройд разбирается в том, почему венецианцы так отличаются от остальных жителей Италии, как получилось, что на постоянно подтопляемых островах появились и сохранились сотни произведений искусства, и когда великая империя купцов и художников превратилась в город Казановы, туристов и резиновых сапог.
История Англии – это непрерывное движение и череда постоянных изменений. Но всю историю Англии начиная с первобытности пронизывает преемственность, так что главное в ней – не изменения, а постоянство. До сих пор в Англии чувствуется неразрывная связь с прошлым, с традициями и обычаями. До сих пор эта страна сопротивляется изменениям в любом аспекте жизни. Питер Акройд показывает истоки вековой неизменности Англии, ее консерватизма и приверженности прошлому. Период между Славной революцией (1688) и победой армии союзников при Ватерлоо (1815) вобрал в себя множество событий.
Роман о жизни и борьбе Фридриха Энгельса, одного из основоположников марксизма, соратника и друга Карла Маркса. Электронное издание без иллюстраций.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Русского писателя Александра Грина (1880–1932) называют «рыцарем мечты». О том, что в человеке живет неистребимая потребность в мечте и воплощении этой мечты повествуют его лучшие произведения – «Алые паруса», «Бегущая по волнам», «Блистающий мир». Александр Гриневский (это настоящая фамилия писателя) долго искал себя: был матросом на пароходе, лесорубом, золотоискателем, театральным переписчиком, служил в армии, занимался революционной деятельностью. Был сослан, но бежал и, возвратившись в Петербург под чужим именем, занялся литературной деятельностью.
«Жизнь моя, очень подвижная и разнообразная, как благодаря случайностям, так и вследствие врожденного желания постоянно видеть все новое и новое, протекла среди таких различных обстановок и такого множества разнообразных людей, что отрывки из моих воспоминаний могут заинтересовать читателя…».
Творчество Исаака Бабеля притягивает пристальное внимание не одного поколения специалистов. Лаконичные фразы произведений, за которыми стоят часы, а порой и дни титанической работы автора, их эмоциональность и драматизм до сих пор тревожат сердца и умы читателей. В своей уникальной работе исследователь Давид Розенсон рассматривает феномен личности Бабеля и его альтер-эго Лютова. Где заканчивается бабелевский дневник двадцатых годов и начинаются рассказы его персонажа Кирилла Лютова? Автобиографично ли творчество писателя? Как проявляется в его мировоззрении и работах еврейская тема, ее образность и символика? Кроме того, впервые на русском языке здесь представлен и проанализирован материал по следующим темам: как воспринимали Бабеля его современники в Палестине; что писала о нем в 20-х—30-х годах XX века ивритоязычная пресса; какое влияние оказал Исаак Бабель на современную израильскую литературу.
Туве Янссон — не только мама Муми-тролля, но и автор множества картин и иллюстраций, повестей и рассказов, песен и сценариев. Ее книги читают во всем мире, более чем на сорока языках. Туула Карьялайнен провела огромную исследовательскую работу и написала удивительную, прекрасно иллюстрированную биографию, в которой длинная и яркая жизнь Туве Янссон вплетена в историю XX века. Проведя огромную исследовательскую работу, Туула Карьялайнен написала большую и очень интересную книгу обо всем и обо всех, кого Туве Янссон любила в своей жизни.
В истории мирового кинематографа с именем Альфреда Хичкока – режиссера, продюсера, сценариста – неразрывно связан жанр триллера и понятие саспенса. Закомплексованный толстяк обладал волшебным даром, позволявшим ему обращать вечно терзавшие его страхи на пользу творчеству: Хичкок мастерски создавал в своих фильмах атмосферу тревожной неопределенности и напряженного ожидания. Странный, склонный к жестоким розыгрышам человек, в молодости испытавший влияние немецкого и русского кино, не боялся экспериментировать и постоянно использовал новаторские, а порой и шокирующие приемы.