Шекспир. Биография - [169]

, но в ней, вероятно, имеется доля истины. Если же дела обстояли именно так, то Шекспира, когда он находился при смерти, вероятно, соборовали. Возможно, об этом просили, и весьма настойчиво, члены его семьи, а он был слишком слаб и болен, чтобы осознавать происходящее. Хотя иногда случается, что бывший католик в критический момент старается получить отпущение грехов.

Итак, определенных сведений относительно вероисповедания Шекспира у нас не имеется. Судя по всему, он редко бывал на службах в англиканских храмах. В приходских книгах Саутуорка нет записей о принятии им Святого причастия; впрочем, переехав в дом к гугеноту Маунтджою, он мог не посещать англиканское богослужение. Правда, его имени нет и ни в одном из многочисленных списков католиков. Он не заявлял протестов и не подвергался штрафам. Его опять словно бы и нет. Эта неразличимость, или двойственность, отражена в его творчестве. В пьесах мы находим бесчисленное множество ссылок на старую веру, но сам автор никак себя при этом не обнаруживает. В трагедиях, например, покаяние и утешение ничего не смогут изменить — это миры, где нет Бога. В отличие от театральных сатириков той эпохи, Шекспир избегал религиозных споров. Впрочем, в елизаветинском театре религия вообще оставила незначительный след; драматическое искусство, изгнанное из церкви, отряхнуло прах от своих ног и соорудило собственный храм на неосвященной земле. Самым верным, пожалуй, будет следующее заключение: Шекспир, хоть и был связан со многими католиками, сам никакой определенной веры не исповедовал. Церковные колокола не звали его на службу. Они напоминали ему о быстротечном времени. Он был свободен не только от определенных воззрений и пристрастий, но также и от верований. Он подчинял себя тем целям, которые ставила перед ним пьеса. В этом смысле он был выше веры.

Тем не менее в том же году он стал крестным отцом еще одного Уильяма, крещенного в купели стратфордской церкви. Уильям Грин был сыном Томаса и Летиции Грин, живших тогда в «Нью-Плейс». Томас Грин был местным адвокатом, получившим профессию в хорошо знакомом Шекспиру Миддл-Темпле; он переехал в Стратфорд в 1601 году. В какой-то момент он поселился с женой в «Нью-Плейс» как жилец, в одном доме с Анной Шекспир и ее дочерьми. Шекспиру это позволяло снизить расходы. В любом случае то, что Грины назвали сына Уильямом, указывает на хорошие отношения с хозяином дома.

Чума по-прежнему хозяйничала в Лондоне, так что летом и осенью 1608 года «Слугам короля» вновь пришлось гастролировать в провинции. В конце октября они были в Ковентри, затем в Мальборо; дальнейший их маршрут неизвестен. Тем не менее к концу года они вернулись в Лондон, чтобы играть спектакли при дворе. Они сыграли в Уайтхолле двенадцать пьес, хотя мы не знаем, какие именно.

Весьма вероятно, что среди них были последние пьесы Шекспира, «Перикл» и «Кориолан». Впрочем, в репертуар могли включить и еще одно произведение. «Тимон Афинский» — пьеса одновременно шумная и возвышенная. Это история человека, чье безграничное великодушие осталось неоцененным и который в результате стал жестоким мизантропом. Тимон — скорее не личность, а человеческий тип; может, оттого эту трагедию чаще всего сравнивали с притчей или нравоучительной пьесой. Но подобная трактовка не соответствует тонкому замыслу Шекспира. В пьесе нет конфликта между добром и злом, только между неоднозначными, противоречивыми характерами.

Точная дата написания «Тимона Афинского» неизвестна. Он мог быть написан в какой угодно год начала семнадцатого столетия; почти нет отзывов на ее публикацию или постановку, она словно существует сама по себе, плывя по течению времени. Возможно, автор не закончил ее и бросил. В ней есть явно отредактированные фрагменты и некоторые сюжетные линии не доведены до конца. Шекспировские тексты всегда производят впечатление незавершенности, но, говоря словами из «Скотного двора» Оруэлла, некоторые из них более незаконченны, чем другие. Возможно также, что это «первый набросок» пьесы и что драматург решил дальше над ней не работать. Существует мнение, что композиция пьесы менялась несколько раз, какие-то сцены были почти закончены, а какие-то написаны лишь вчерне. Если так, то этот шекспировский текст представляет для нас чрезвычайный интерес: на нем, как на живописном полотне, видны «мазки» шекспировской фантазии. Мастер создает основу пьесы и набрасывает основной и побочный сюжеты, добавляя эпизоды и детали и обращая мало внимания на второстепенные характеры. Впрочем, ни одно из высказанных нами суждений не доказывает, что пьесу не играли на сцене. Даже если она не была завершена, она остается целостным и мощным драматическим произведением. И то, что о ее постановке не сохранилось свидетельств, еще ничего не значит.

Непосредственный ее источник мы находим у Плутарха и можем примерно проследить за работой шекспировского воображения. Рассказ о Тимоне приводится в жизнеописании Антония, которое Шекспир изучал для «Антония и Клеопатры». Плутарховский Алкивиад дополняет образ Кориолана, героя предыдущей пьесы Шекспира. Алкивиад играет большую роль в «Тимоне Афинском». Герои «античных» пьес связаны между собой, и это еще больше подстегивает фантазию драматурга. Он переходит от одной исторической личности к другой, и все они составляют единый крут его персонажей. На Шекспира также оказала влияние ученая комедия под названием «Тимон», возможно исполнявшаяся в Судебных иннах. Эта пьеса могла послужить мощным толчком для воображения Шекспира, когда он сочинял «Короля Лира».