Сцена была длинная и широкая и, казалось, была оборудована для гастрольных представлений Тарзана. Горшки с деревьями и тропическими растениями были выстроены в ряд в глубине сцены, пол был покрыт кожей разных животных. В центре лицом к залу стояло похожее на трон кресло. Подлокотники кресла были сделаны из костей, а верхушку спинки украшал отполированный череп животного.
Голова болела меньше, но ему было холодно. Он дрожал и еще туже запахнул свой пиджак. Внезапно девушка, появившись из полумрака, направилась к нему. Двигаясь с какой-то неземной грацией, она взяла его за руку и нежно потянула к сцене. Из невидимых репродукторов послышался звук барабанов.
Внезапно из темных кулис в дальнем конце сцены возникла фигура высокого человека, который был закутан в кожи и шкуры животных. Кэл узнал этот костюм: это было традиционное одеяние племенного шамана.
Лицо этого человека скрывала африканская овальная маска, вырезанная из черного дерева. Глаза маски были обрамлены корой дерева коричневого цвета. Губы были окрашены в переливчатый желтый цвет, и в центре выступал большой, черный, похожий на вороний клюв. Руки этого человека покрывали лоскуты кожи животного, завязанные на плечах и на талии.
Шаман, извиваясь, направился вперед и, кружа вокруг Кэла, изучал его, а маска двигалась вокруг Кэла как в танце.
Тереза дрожащим голосом сказала:
— Padrino Tata, este el hombre que bussa la verdad de mayombe. El quiere que usted baga un trabajo porque ellos lo han insultado[22].
Значит, это был доктор Тата, легендарный жрец, о котором Кэл слышал от Ландерса, занимающегося Азиатско-Тихоокеанским регионом. Он был верховным жрецом майомбе. Кэлу захотелось увидеть его лицо, спрятанное за неподвижной раскрашенной маской.
Доктор Тата сел в похожее на трон кресло и разразился быстрым потоком испанских и каких-то других непонятных слов, как показалось Кэлу, на диалекте какого-то африканского племени. Йоруба.
Кэл повернулся к Терезе.
— Что он сказал?
— Он спросил, что тебе нужно.
— Мне нужно защитить моего сына, — сказал Кэл. — Они хотят его… Боги хотят его. — Он сделал паузу, услышав неземное эхо своего голоса, которое шло из дальнего конца зала. — Они хотят принести его в жертву Шанго.
Тереза перевела жрецу, но в течение нескольких минут он молчал. Словно ему было известно, зачем пришел к нему Кэл, словно он уже знал о всех других жертвоприношениях. Наконец он сказал несколько слов в ответ. Кэл понял только одно слово. «Шанго».
— Он согласен, — сказала девушка. — Он поможет тебе.
Сквозь прорези маски Кэл увидел, как он моргнул. Это был человек. Обыкновенный человек.
Девушка продолжала говорить по-английски. — Жрец, — сказала она, — совершит заклинание ndoki nganga, чтобы вызвать mbua — самое могущественное заклинание, которое используется только для того, чтобы вызвать самых могущественных духов Майомбе. Воля Семи Африканских Владык может быть слишком сильна, чтобы на них повлияло даже мбуа. Выступая против Шанго, самого могущественного из этих африканских владык, даже эти духи подвергаются весьма серьезной опасности. И на этой неделе Шанго силен, как никогда. Завтра его праздник, день, когда он родился на звездах.
Праздник. Как güemilere. Накануне шестого. Это было также накануне дня рождения какого-то бога.
Так что сегодня будет канун седьмого. Они заберут Криса сегодня.
— Но, — сказала девушка, — есть еще нечто, что ты должен отдать доктору Тата, прежде чем он приступит к заклинанию.
— Все что угодно, — быстро согласился Кэл.
— Доктор Тата просит в подарок твой ово.
Кэл тупо покачал головой. Ово? Душу? В буквальном смысле колдун просил…
— Деньги, объяснила девушка.
Кэл чуть было не рассмеялся от облегчения. Оскар сказал, что майомберо за услугу требуют душу.
— Сколько? — беспокойно спросил Кэл.
— Тысяча пятьсот долларов, — ответила девушка.
Тысяча пятьсот долларов? Чтобы повернуть назад силы Вселенной? Несомненно, он был в руках шарлатана, а вовсе не у избранного богами представителя Мойомбе.
Кэл заколебался.
— У меня нет с собой таких денег, — сказал он, уже думая о том, как выбраться отсюда.
Девушка перевела. Доктор Тата протянул руку к тонкому жезлу, который был привязан к креслу и указал им на золотые часы Кэла, а затем на его обручальное кольцо. Он что-то сказал Терезе, и затем она повернулась к Кэлу.
— Он хочет узнать, сколько стоит ваше золото, — сказала она.
— Часы стоят пятьсот долларов, — резко ответил Кэл. — А кольцо он ни за какие деньги не получит.
Тереза перевела и затем снова обернулась с ответом доктора Таты.
— Ему нравится кольцо. Если вы хотите, чтобы он совершил заклинание, то вы должны отдать кольцо. Он примет кольцо и часы вместо тысячи долларов.
А на остальные пятьсот долларов, как сказала она, Кэл мог выписать чек. Она сходит в банк и получит по нему деньги. Доктор Тата сделает заклинание, когда она вернется с деньгами.
В течение долгого времени Кэл ничего не говорил. Простое золотое обручальное кольцо было для него самым драгоценным символом его любви к Лори. Настойчивость доктора Тата была необъяснимой жестокостью и произволом, и у Кэла возникло желание уйти.
