Щупальца спрута - [10]

— Очень хочу, Лидочка, но завтра этот обед…

— Ах, да, я и забыла, — в голосе Лидии было столько сожаления, что Олег в душе проклинал так некстати пришедшийся семейный праздник.

Некоторое время они шли молча. Вдруг Олег остановился, схватил Лидию за плечи, закружил ее.

— Меня осенила гениальная идея! — воскликнул он. — Почему бы вам не разделить с нами этот обед? Раз от него нельзя отделаться, пойдемте со мной вместе.

— Не говорите глупостей, Олег! Меня никто в вашем доме не знает, не приглашал…

— Я приглашаю. Маме я говорил о нашей дружбе. — Он радостно глядел на Лидию. — Папа добряк и большой любитель женского общества. Что касается гостей, то им и подавно нет дела до того, кого я приглашу. Вы пойдете со мной, и все!

— Честное слово, Олег, вы ребенок! Никуда я не пойду! — Уже более мягко проговорила Лидия. — Ну как можно ни с того ни с сего ввалиться в чужой дом! Это же просто неприлично! Незваный гость хуже татарина. Ни за что не пойду!

— Нет, пойдете! Мой дом не чужой для вас, — решительно заявил Олег, — И прошу не упрямиться. Поймите, мы будем целый день и вечер вместе…

Они остановились около большого каштана, недалеко от дома, где жила Лидия. Опустив глаза и надув губки, она молчала.

— Лидушка, ну не огорчайте меня, — Олег старался заглянуть ей в глаза. — Увидите, как все будет хорошо!

— Право, Олежка, неудобно как-то… — Она вскинула на него глаза, и в голосе послышались просительные нотки, — Лучше я не пойду, а? Буду весь вечер сидеть дома и думать о вас.

— Перестаньте. Вопрос решен безоговорочно. Ну, Лидочка, выше голову. — Олег взял Лидию за подбородок и заглянул в лицо. Она улыбнулась. — Вот так-то лучше.

— Если уж вы так настаиваете, Олег, то я пойду, но при одном условии…

— Согласен заранее на все условия!

— Я не шучу…

— Выкладывайте ваши условия.

— Одна я с вами не пойду, Олег.

— А с кем же? — удивленно спросил Олег.

— Пригласите еще кого-нибудь из знакомых девушек, ну, скажем, свою сокурсницу. Кого хотите. Иначе я не пойду.

— Довольно странное условие, — озадаченно пробормотал Олег.

— Олежка… — Лидия ласково взглянула на Олега и чарующе улыбнулась.

— Хорошо, согласен.

ГЛАВА VIII

В этот вечер в доме Коралловых царили оживление и веселье. Гостей было много. И несмотря на то, что некоторые из них присутствовали в доме Коралловых впервые, все чувствовали себя непринужденно, свободно. Только Лидия держалась скованно, мало разговаривала и почти ничего не ела. Олег всячески старался развлечь ее, но это ему не удавалось.

— Ничего не ест, — пожаловался Олег Майе, девушке лет двадцати четырех, сидевшей рядом со Степанковским. — Очевидно, мама приготовила невкусно.

— Нет, нет, что вы! Очень вкусно, — укоризненно глядя на Олега, запротестовала Лидия. — Я ем наравне со всеми.

— А вы Майя, тоже плохо едите, — сказал Степанковский, кладя на тарелку Майи большой кусок жаркого.

Краснея от неловкости, Майя попыталась отодвинуть свою тарелку, и мясо упало на скатерть, От этого она еще больше смутилась и покраснела.

— Вот видите, Валентин Александрович, что я по вашей милости натворила! — укоризненно проговорила Майя.

— Право, Майечка, я только хотел поухаживать… Ну, ничего, сейчас мы исправим ошибку.

Не успела Майя опомниться, как перед ней оказалось блюдо с целиком зажаренным поросенком.

Под общий смех Майя поставила блюдо на место и окончательно сконфузилась.

— Вы сегодня просто несносны, Валентин Александрович…

— Ну, вот я вас и обидел, — виновато проговорил Степанковский. — Извините меня…

А на другом конце стола шел свой разговор.

— Что ни говорите, — убеждал Матвеева Юрий Михайлович Кораллов, — а медицина — гуманнейшая из наук. Что может быть благороднее науки, служащей непосредственно человеку?

— Вы правы, Юрий Михайлович. Поэтому я и избрал Ольгу в спутницы жизни, — отшутился Матвеев.

— Это, пожалуй, единственный случай, когда медицина оказалась негуманной, обманув доверчивую девушку, — поглядывая влюбленными глазами на мужа, со смехом проговорила Ольга.

— Я утверждаю, — продолжал Кораллов, — что боле благородного труда, чем забота о здоровье и продлении жизни человека, на земле нет и не будет!

— А по-моему, самая интересная работа — это геологоразведка, — запальчиво заговорила сокурсница Олега Люся. — В любую погоду, подчас даже рискуя жизнью, искать и открывать для человечества нечто новое, отдавать всего себя работе, чувствовать, что ты делаешь нужное людям дело…

— Люся — будущий геолог, — со снисходительной улыбкой пояснил Олег. — Она и во сне видит неразведанные земли, а себя — их первооткрывателем.

— Весьма похвально, Люся, — вмешался в разговор Степанковский. — Если хватит пороху, не сдавайтесь.

— А я и не думаю. Скорее бы закончить практику и защитить диплом…

— Ты, Люся, всегда куда-то торопишься, — перебил ее Олег. — И я мечтаю о труде как о подвиге, но зачем же так торопиться? Надо пожить и в свое удовольствие, пока молод.

— К хорошему всегда торопиться надо, — внимательно взглянув на Олега, сказала Майя.

— Майя, безусловно, права, — подхватил Степанковский.

— Вот приятное единодушие, — многозначительно глядя на Степанковского, с улыбкой проговорила Ольга.