Щит Ваала: Омнибус - [50]

Несмотря на свою решимость, он ощутил вспышку беспокойства. Его бионический глаз щелкнул и сместился в своей стальной глазнице, пытаясь засечь существо, когда шипящий чужеродный шепот снова заполонил его разум. Но врага нигде не было видно, будто его вычистили из ощущений Карлаена. Капитан не мог ни учуять его запах в задымленном воздухе, ни увидеть его. Это, возможно, также было плодом его воображения.

Ты можешь укрыться от меня, чудовище, но не от машинных духов, — подумал Карлаен, активируя духов-инфоуловителей в своих авгур-линзах. Почти сразу же дымка мерцающих остаточных изображений показала ему всё ещё сидящего на статуе повелителя выводка, затем его прыжок и дугу траектории, когда тот помчался к нему. Едва отметив первое изображение, Кровавый Ангел перенаправил данные с авгур-линз на оптический прицел штурмболтера, позволяя системе наведения своей брони зафиксироваться на опускающейся фигуре тиранида.

Он дал длинную очередь в надежде срезать существо до того, как оно достигнет его. Капитан увидел через авгур-линзу, как тварь в воздухе крутанулась в сторону и рухнула на разделявшие их обломки. Повелитель выводка вскочил на ноги в облаке пыли и поднялся над ним. Он возвышался над его совсем не маленьким ростом, и был гораздо крупнее тиранидских воинов, с которыми Карлаен столкнулся ранее.

Мгновение они смотрели друг на друга. После чего столкнулись с грохотом хитина о керамит. Когти прочертили кривые борозды на пластинах брони, а бледная плоть потемнела там, где её коснулось энергетическое поле молота. Они разошлись в стороны, но лишь на мгновение. Карлаен описал своим молотом узкий круг, отбивая серию стремительных ударов когтями, когда повелитель выводка атаковал его снова. Скорость его была столь велика, что существо достало капитана несколько раз, снова и снова оставляя на его броне неровные борозды. Даже его генетически улучшенные рефлексы не шли ни в какое сравнение с абсолютной, неестественной скоростью чудовища. Оно опрокинет его, достаточно одного неверного действия.

Он взмахнул молотом, нанося размашистый, петляющий удар. Повелитель выводка кувырнулся назад, избегая атаки, и приземлился на всё четыре конечности вне досягаемости его оружия. Карлаен зарычал и выстрелил из штурмболтера. Чудовище бросилось бежать, а капитан отслеживал его, всё время стреляя. Тварь спрыгнула с поваленной статуи на кучу обломков, опережая разрывные снаряды, пока Кровавый Ангел не был вынужден развернуться, и прыгнула на него. Тот пошатнулся, сервоприводы и стабилизаторы его брони заскулили, компенсируя дополнительную нагрузку.

Тварь вскарабкалась на него, поставив одну ногу на плечевую пластину, после чего впилась когтями в броню вокруг его головы, высекая искры. С шипением выплюнув воздух, оборвался шланг. Карлаен накренился в сторону, и врезался вместе с существом в почерневшую от огня колонну. Осколки мрамора брызнули ему в лицо, когда повелитель выводка отлетел прочь. Он ударился о землю и заскользил по ней, пока не вонзил когти и не остановился.

Повелитель выводка вскочил, когда Карлаен атаковал его, крича клятву Сангвинию и Императору. Существо подпрыгнуло, когда его молот ударил вниз, расколов землю. Ноги тиранида пробили верхнюю часть брони Ангела, а затем он снова скрылся в тенях, кружась вне поля зрения капитана. Тот развернулся, пытаясь уловить его. Но в этот раз существо не полагалось на психический обман. Только на свои собственные скорость и хитрость.

Карлаен медленно развернулся. Его вокс-рация была всё ещё открыта, и он слышал голоса своих сражающихся людей. Он также услышал другие голоса — Закреала и остальных — столкнувшихся в бою со своими собственными врагами. Ситуация, в которой он оказался, в той или иной форме повторялась по всему громадному пространству дворцовых руин.

Для чудовища, с которым он только что столкнулся, генокрады и воины тиранидов были всего лишь фигурами на доске — оно могло заставить их сменить позицию отвлеченной мыслью, и с той же легкостью ввести в исступление. Оно могло наводнить дворец организмами-поедателями и стаями потрошителей, или залить их в биозверей, если пожелает.

Но оно этого не делало. Карлаен знал и чувствовал это. Существо чего-то хотело, и потому затягивало поглощение этого места до тех пор, пока не получит желаемое. Какую гнусную цель оно преследовало? Вопрос засел у него в голове подобно занозе.

Над его головой мутное красное небо рассекали споры, несущиеся к поверхности планеты от тиранидских судов, находящихся гораздо выше. Они двигались почти изящно, как разумные существа, а не отвратительные опухоли биовещества. Датчики его брони отследили их, записали их снижение и автоматически передали данные флоту ордена. Всё больше и больше спор падало на землю, и земля под Карлаеном затряслась. Асфодекс умирал: время было на исходе — как для его миссии, так и для чудовища, наблюдавшего за ним из теней. Он почувствовал его разочарованное клокотание на поверхности своих мыслей, и улыбнулся.

— Я знаю, что ты слышишь меня, чудовище, — сказал он громко. — Я знаю, что ты понимаешь меня, хоть и не знаю, как. Я буду говорить медленно, несмотря ни на что, для твоей же выгоды. — Карлаен не мог назвать причину, по которой он вообще решил заговорить, кроме той, что в тот момент, когда враг коснулся его разума, он почувствовал что-то человеческое… Или то, что когда-то было человеческим. Мысль не была приятной, и, как это с ним часто бывало, он почувствовал холод, пробравший его до костей.