Щит Ваала: Омнибус - [23]

Тишина вернулась в город руин. Марджин и Савдра вышли из разрушенного здания, покрытые множеством мелких царапин и пылью от испаренного камнебетона. Брандт потерял свой шлем, и из глубокого пореза на его подбородке сочилась кровь. На ноге Чависа вновь открылась рана. Он сорвал с одного из мёртвых солдат синий пояс и туго завязал его на бедре.

Инквизитор, кажется, был абсолютно невредим. Более того, подумал Чавис, — он, похоже, приободрился. Ульрих взглядом указал на вход в туннель:

— Надо продолжать двигаться. Кто знает, что может нас поджидать?

Чавис вновь занял место во главе отряда. Группа вошла в подземелье, миновав давно заброшенную рельсовую платформу. Им пришлось остановиться на четырех разделительных узлах, где во мрак уходили дополнительные туннели. В каждом из них Чавис выискивал на полу следы лимузина. В конце концов, они оказались в колоссальном помещении, заполненном поездами.

Когда-то давным-давно это место было чем-то вроде депо. Теперь оно стало музеем упадка. Высоко над головой находилась куполообразная стеклянная крыша, покрытая многовековой грязью. Просачивающийся через неё свет был тусклым и маслянисто-желтым. Локомотивы и вагоны когда-то были массивными, богато украшенными машинами, производившими впечатление на всех, кому довелось их увидеть. Теперь же они проржавели и покрылись соляной коркой. Всё вокруг смердело морем и гнилью. В реакторах поездов не горело пламя, а в их экипажах — свет.

Нет, увидел Чавис. Это было не совсем так. Он разглядел свет неподалеку от центра помещения. Здесь, под мёртвыми городами Лисиоса, ещё можно было найти жизнь.

Посреди депо находилось приземистое, круглое здание высотой в три этажа. С обеих сторон единственного входа стояли гвардейцы.

Ульрих осмотрел строение.

— Это здесь они скрываются? — спросил он. После чего, не дожидаясь ответа, зашагал в направлении дверного проема. — Раз так, то идем туда.

Ульрих пристрелил обоих гвардейцев прежде, чем те успели среагировать. Как только отпрыски подошли к нему, он пинком распахнул дверь. Первый этаж здания представлял собой одну большую комнату. Вдоль стены протянулся ряд пустых билетных будок. По всей комнате были разбросаны столы и кушетки. Пара больших вывесок, когда-то свисавших с потолка, теперь лежали разбитыми на полу. В центре комнаты расположилась широкая винтовая лестница. По ней, грохоча ботинками, спустились ещё двадцать солдат.

Марджин, Чавис и отпрыски ворвались внутрь и рассыпались веером по обе стороны от инквизитора. Тот бросился вперед, стреляя на ходу из своего пистолета. Солдаты на лестнице встретили его пулями. Свита Ульриха ответила им лазерным огнем и болтами. От митральезы Эрдона повеяло жаром, когда он открыл огонь.

Ульрих добрался до основания лестницы и рассек горла двоим мужчинам. Тогда остальные прыгнули на него, надеясь сбить его обратно под весом своих тел. Он уклонился и развернулся, а его меч разорвал защитные пластины. Тела начали падать с лестницы.

Чавис приказал своим людям пойти в рукопашную, и пятеро бойцов втиснулись на лестницу около Ульриха. Порез над глазом последнего начал кровоточить, но инквизитору удалось удержать инициативу. Солдаты попытались отступить на второй этаж. Ульрих и Чавис сбили их с ног и прикончили.

Инквизитор вложил свой меч в ножны.

— Мы должны обыскать всё это здание, — сказал он. — Марджин и я начнем здесь, остальные отправляйтесь на верхние этажи.

Чавис отдал честь, приложив кулак к сердцу, и увел своих людей наверх. Не прошло и трех минут, как Фией быстро спустился обратно и обратился к Марджин:

— Вы должны это увидеть.

Марджин посмотрела на Ульриха, но инквизитор был занят осмотром одной из заброшенных будок.

Она последовала за Эрдоном на третий этаж. Потолок там представлял собой грязный купол из витражного стекла. Остальную часть комнаты занимал резной металлический стол, достаточно большой, чтобы вместить полдесятка человек. За ним в кресле с высокой спинкой сидело нечто, которое она сперва приняла за иссохший труп. В центре его груди было одно-единственное отверстие размером с болт. Когда-то это был мужчина, его кожа напоминала пергамент. Со всех сторон его окружали странные машины, соединенные с ним прозрачными трубками, цветными кабелями и вакуумными присосками.

Повсюду была бумага. Стопки за стопками, сваленные в кипы и свернутые в свитки. Стоящие штабелями коробки, переполненные пачками бумаги. Здесь её было больше, чем Марджин видела за всю свою жизнь.

Все отпрыски, за исключением Чависа, нацелили свое оружие на сидящего за столом человека. Темпестор указал на механизмы и бумажные горы:

— Что всё это такое?

Марджин выдернула горсть листов из ближайшей коробки. Каждая страница была плотно исписана словами, выведенными крохотным, идеальным почерком.

— Это сделано с помощью машины, — сказала она. — Я бы сказала, что всё это надиктовали в наборщик текста.

— Но что это?

Марджин пролистала страницы в своей руке. Наверху каждой жирным шрифтом были выведены одни и те же два слова:

— «Кантос Континуос».

— Что?

— Это высокий готик. Означает ”бесконечная песнь”. Похоже, это название всего этого. — Она прочитала ещё немного. Почти сразу стало очевидно, что эти писания, предположительно, исходили от Богини Морской. Их едва ли можно было назвать поэзией. Скорее потоком бессвязного бреда. — Всё это — шелсистская литература. Император, спаси нас. — Женщина бросила страницы на пол и подошла к столу. Она заметила, что за высоким креслом скрываются ещё две комнаты. В одной расположилась большая кровать, покрытая заплесневелыми листами. В другой — два меньших кресла и нечто похожее на очень старый комплекс связи.