Щит Ваала: Омнибус - [150]

— Теперь только вы можете обрести спасение. Слава Императору, и да прозвонит Колокол Потерянных Душ всему Импе…

Изображение дрожит и, наконец, гаснет.

Спасение, о котором говорил Дагомир, лежит в нескольких лигах от разрушенной крепости. Моя судьба, одинокого и израненного, кажется уже решённой, когда вдруг я замечаю отблеск крохотного луча света, пробивающегося из разлома в камне надо мной, хоть я и не могу определить его источника, и падающего на изваяние, слегка светящееся в почти кромешной темноте.

Когда я приближаюсь, я узнаю брата Седрика, нашего библиария. Засохшая кровь покрывает его верхнюю губу, его нос и уши. Мне не нужно быть псайкером, чтобы понять — его разум был уничтожен. Мне горестно видеть его убитым, и, подняв взгляд, я замечаю, что тело его погружено в бронированный каркас — должно быть, это божественное провидение, дарованное мне, чтобы завершить миссию Дагомира.

Рыцарь-дредноут “Немезида” возвышается передо мной: огромная скелетообразная машина, в которой тело Седрика заключено в неразрушимый адамантиевый остов. Это реликвия, бронированная и вооруженная самым смертельным оружием нашего ордена. В руках достойного паладина оно способно уничтожать высших демонов. Я должен использовать его, чтобы пересечь пустоши и достичь спасения.

Шепча благословения, я освобождаю Седрика из его клети, подхватывая его падающее тело и аккуратно опуская его на землю. Мне больше нечего сделать для него или остальных павших братьев. Я забираюсь внутрь “Немезиды” на место Седрика, чтобы узнать, достоин ли я управлять этим гигантом.

Я закрепляю стабилизирующие ремни через плечи, и, взявшись за двойные рукояти управления, я чувствую толчок просыпающегося плазменного реактора. Чувство неуязвимости наполняет моё сердце, несмотря на огромный перевес сил, обращённый не в мою пользу. Оба орудийных привода функционируют, и я вхолостую прокручиваю стволы в мимолётной жажде боя. С другого бока, прикреплённый к огромной руке с адамантиевыми силовыми когтями, сладко шипит испепелитель, словно шелест грядущего возмездия.

Приложив усилие, я привожу гигантский механизм в движение; при каждом шаге клубы пыли вздымались в воздух с древнего камня.

Развернувшись в сторону лестничной клетки, я услышал возвращающийся шелест, что уже слышал на арене. Он отрывает меня от мыслей о горе и возмездии и напоминает о том, что идёт за мной.

Я делаю еще три шага, уже более уверенных. По мере того, как звук усиливается, начинает казаться, что это неудержимый поток устремляется вниз по винтовой лестнице прямо в катакомбы, где ожидаю я.

Ливень когтей и клыков извергается из чрева лестничного пролёта, заполняя всё пространство вокруг серой массой покрытых панцирем тел и щёлкающих челюстей.

Взревев, я запускаю Гатлинг-орудие. Это оружие предназначено для демонов, но оно сгодится и для того, чтобы одолеть этих тварей, чьи формы уже изуродованы ливнем смертоносной стали.

— Назад, мерзость, в ту бездну, из которой вы выбрались!

Я выплёвываю слова, хоть мои жертвы их и не услышат сквозь рёв пушки. Сделав еще шаг вперёд, я запускаю испепелитель, чтобы омыть древние плиты и выжечь остатки чудищ ксеносов очищающим прометием.

— Да! Такова участь всех мерзких существ! Сгорите в праведном пламени!

Я шагаю в зарево, не обращая внимания на ревущее пламя, измельчая чужих тварей в порошок.

Но куда больше всё еще идут — я слышу, как они визжат и рычат на пролётах лестницы. И это звуки, издаваемые существами куда больше — существами, что управляют маленькими созданиями.

Рыкнув, я начинаю подниматься, объятый пламенем, всё еще играющим на поверхности экзоскелета.

И натыкаюсь на монстра, что сразу кидается в мою сторону. Он покрыт хитином, и, как и у демонов, его задние выгнутые назад конечности оканчиваются копытами. Его огромная выпуклая голова словно посажена в кокон из органической брони, а две из четырех конечностей увенчаны дугообразными костяными косами. Эта уродливая абоминация могла бы одолеть даже сына Титана, но я окружен святым доспехом и легко перехватываю его свирепую атаку, беря глотку твари в хватку силовых перчаток.

Я отражаю удары его беснующихся когтей — у “Немезиды” они куда больше.

Еще два вооруженных костяными лезвиями порождения пытаются окружить меня. Одного я уничтожаю выстрелами из Гатлинг-пушки, заодно разрывая в клочья зажатую в моих когтях тварь. Его выпотрошенная туша служит мне снарядом, что сбивает с ног третьего. Оно едва успевает подняться, когда я испепеляю его.

Пока последнее создание умирает, издавая пронзительный вой, я устремляюсь вверх, зная, что скорость теперь должна быть мне союзником. На лестничном пролёте я натыкаюсь на стаю меньших существ. Их уничтожение не отличается от преодоления вброд океана грязи. Когда с ними покончено, далекая дрожь, что словно психическая сирена отдавалась в моей голове, теперь становится еще сильнее. Еще одна стая ксеносов, и сейчас я в этом уверен.

К тому времени как я достигаю врат, уничтожение чужих становится почти ритмом метронома, а кровь ксеносов придала моей броне ядовито-фиолетовый оттенок.

Торопясь, я оставляю позади поле резни и нарастающие орды нечисти, охотящейся на последнего живого смертного в этом проклятом мире.