Щит Нетона - [26]
Интересно Горгию было смотреть, как здесь плавили бронзу.
В сосуд клали тягучую красную медь, хрупкое белое олово и еще - порошок из толченых драгоценных камней. И так, в пламени углей, в рокоте водопада, в свисте воздушного дутья поспевала, рождалась слава Тартесса - черная бронза.
Потом ее разливали по формам. В ярости огня впитав в себя крепость драгоценного камня, жидкотекучая, превращалась она, застывая, в твердую, звенящую, в тяжелые темные мечи, в кинжалы, отлитые заодно с раздвоенной рукояткой, что так ловко сидела в ладони.
Жили здешние рабы не в пещере, а в каменном сарае. Вечерами подолгу резались в кости - когда на лепешки, когда на щелчки. Иногда выходил из своего особого закутка Козел,
- Дайте-ка и мне, котеночки, сыграть,- говорил он ласково.
Играли с ним с опаскою, знали: выиграешь у Козла - назавтра на дурную работу поставит. Все больше старались проиграть.
Один только раб не принимал участия в вечерних игрищах - лежал в дальнем углу, прикрывшись ворохом тряпья, и молчал. Так его и звали - Молчун. На работу он ходил не со всеми, что-то делал в сарае на другом конце ущелья. На него-то и напустил, по слухам, порчу Козел - чирьи по всему телу. Ну, а порченого, известное дело, все сторонятся.
Кости да кости каждый вечер… Однажды Диомед начертил на глинобитном полу квадратики, разложил по ним цветные камешки, показал, как надо их в черед передвигать - кто раньше займет своими камешками половину противника, тот и выиграл. Новая игра пришлась по вкусу, особенно охочим до нее оказался Козел. Играл горячо - вскрикивал, хлопал себя по тощим ляжкам, крутил козлиную бородку.
Тордул подсаживался к нему, заговаривал, подсказывал хорошие ходы. Он и днем, на работе, крутился возле старшего плавильщика. И Козел оценил такую преданность: отличал перед всеми Тордула, доверял ему разливать глиняным ковшиком черную бронзу по формам. Работа была завидная, не тяжелая - не то что обтесывать камень.
Счастливчиком был этот Тордул - всюду устраивался лучше других.
- В тепле работает, у горнов,- ворчал Диомед, тюкая секирой по камню.
Греков Козел к горнам не допускал, каждый день посылал долбить формы для отливок. Диомед заметно слабел, заходился кашлем, харкал кровью. Горгий мазал его своей мазью, да не помогало.
- Ловкач,- откликнулся Полморды, работавший рядом.- Так и вьется вокруг Козла, слово у него с языка снимает.
- А мы тут Мерзни на ветру…
- Скажи спасибо своим богам, что не бросили тебя на голубое серебро.
Всеведущий Полморды указал секирой на невысокую гору, чуть подернутую туманом:
- Видишь? Там оно, голубое серебро. В горе рабов - без счета. Дневного света никогда не видят. Никто не знает, сколько они там ходов прорубили. Вход туда один - узкая дыра, возле нее стража стоит. Говорят, за сто лет оттуда ни один человек не вышел. Там же и мертвяков своих хоронят.
Горгий поцокал языком. А посмотришь - гора как гора, серая, без единого кустика…
- Какое оно на вид, голубое серебро?
- Раза два видел я щит Нетона, говорили, будто из этого самого серебра. Кто ж его знает, щит как щит… У верховного жреца на шее висел. Это на празднике Нетона. На воле я еще был…
Шаркающие шаги прервали разговор. Мимо, сутулясь, шел Молчун. Сухими жилистыми руками придерживал на груди тряпье, в которое был закутан. Первый раз увидел Горгий его лицо при свете дня. Желтовато-седые космы, грубо подрезанные над бровями, свалявшаяся борода, нос в черных точках, на правой щеке плешина - видно, ожог от всплеска расплавленной бронзы… Ни на кого не взглянул, молча прошел, направляясь к себе в сарай.
- Чокнутый,- равнодушно сказал Полморды.
- Чего он там делает, в сарае? - спросил Горгий, примеряя к шипу только что выдолбленную дыру.
- А кто его знает? Говорят, перемывает порошок, который оттуда приносят.- Полморды кивнул на серую гору.- Бывает, у него в сарае дым идет. Я как-то подкрался, подсмотрел. Темнотища там. А он чего-то бормочет. Может, молитву… От него лучше подальше…
Горгий понимающе кивнул. Знал, что металл любит заклинания.
- И давно этот Молчун здесь сидит?
- Очень даже давно.
В грязном, вонючем сарае каждый вечер одно и то же: пока не догорят факелы - стучат кости, ругаются и спорят игроки. Бывает, и дерутся -у кого сил хватает. Тоска…
Горгий сидел на жесткой соломенной подстилке, тупо смотрел на факельный огонь с дымным хвостом, думал невеселую свою думу.
Подошел Тордул, присел, зашептал оживленно:
- Ну, Горгий, повезло нам. Ставлю корабль олова против дырки в твоих лохмотьях, что этот… старший плавильщик - он и есть Эхиар. По всему чую.
- Козел он самый настоящий, а не…- начал было Диомед, но Тордул змеем на него зашипел:
- Забываешься, пища червей! Как смеешь? - И снова Горгию:- Теперь надо только убедиться, и тогда…
- Как ты убедишься?
- Знаю одну примету…- Тордул огляделся, не слушают ли разговор посторонние уши.- У царей Тартесса слева на груди выжжен особый знак. Понял? Вот бы посмотреть у Коз… у старшего.
- Ну, так стяни с него рубаху и посмотри.
- Спасибо, посоветовал,- насмешливо сказал Тордул.- Да если он в самом деле царь, разве он такое потерпит? Нет, гак нельзя.
С первых страниц романа на читателя обрушивается лавина загадочных происшествий, странных находок и удивительных приключений, скрученных авторами в туго затянутый узел. По воле судьбы к сотрудникам спецлаборатории попадает таинственный индийский кинжал, клинок которого беспрепятственно проникает сквозь любой материал, не причиняя вреда ни живому, ни мертвому. Откуда взялось удивительное оружие, против какой неведомой опасности сковано, и как удалось неведомому умельцу достичь столь удивительных свойств? Фантастические гипотезы, морские приключения, детективные истории, тайны древней Индии и борьба с темными силами составляют сюжет этой книги.
Фантастический роман о необычной судьбе землянина, родившегося на космическом корабле, воспитывавшегося на другой планете и вернувшегося на Землю в наши дни. С первых страниц романа на читателя обрушивается лавина загадочных происшествий, странных находок и удивительных приключений, скрученных авторами в туго затянутый узел.Для среднего и старшего возраста. Рисунки А. Иткина.
Сага о жизни нескольких ленинградских семей на протяжении ХХ века: от времени Кронштадского мятежа до перестройки и далее.
На 1-й стр. обложки — рисунок Г. ФИЛИППОВСКОГО к повести Льва Константинова «Схватка».На 2-й стр. обложки — рисунок Ю. МАКАРОВА к научно-фантастическому роману Е. Войскунского, И. Лукодьянова «Плеск звездных морей».На 3-й стр. обложки — рисунок В. КОЛТУНОВА к рассказу Даниэля де Паола «Услуга».
На неисследованной планете происходит контакт разведчики с Земли с разумными обитателями планеты, чья концепция жизни является совершенно отличной от земной.
Муха-мутант откладывает личинки в кровь людей, отчего они умирают спустя две-три недели. Симптомы заболевания похожи на обычный грипп. Врач Ткачинский выявил подлинную причину заболевания. На основе околоплодной жидкости мухи было создано новое высокоэффективное лекарство. Но жизнь не всегда справедлива…
Брайтона Мэйна обвиняют в убийстве. Все факты против него. Брайтон же утверждает, что он невиновен — но что значат его слова для присяжных? Остается только одна надежда — на новое чудо техники, машину ЭС — электронного судью.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.
Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.