Щит Империи. Часть 1 - [4]

* * *

Бал был в самом разгаре, когда в зал вошёл солдат, и лавируя меж танцующими парами, быстрым шагом направился к графу. Йоримус сразу же его заметил, но решил, что разберётся с нахалом позже.

— Господин, там делегация послов. — Сообщил солдат, подойдя.

— Что? Какая делегация, я никого не жду, сейчас десять часов вечера и у меня бал. Хотят эти послы аудиенции, пусть ждут до утра, а вообще следовало заранее известить о прибытии.

— Они говорят, что они имперцы.

Граф вздрогнул, встал с кресла, что-то вполголоса сказал Иоганну, потом обернулся к солдату:

— Где они?

— Перед воротами.

У графа по лицу пробежала нервная судорога. Это происходило довольно часто — из-за серьёзного ранения в голову, полученного ещё в юности, после которого Йоримус с трудом оправился, всякое переживание вызывало болезненные сокращения мышц лица, отчего его на краткое время уродливо перекашивало.

— Идиот! — Шёпотом прикрикнул на солдата граф. — Немедленно впустить! Я сейчас приду… сам. А ты бегом! Имперцев… держать перед воротами… кретины… идиоты…

Тут необходимо упомянуть о стране, из которой прибыли послы. Империя располагалась в самом центре материка, по северному берегу Внутреннего Моря-в-Разломе. Это государство возникло чуть больше тысячи лет назад, почти сразу после Великого Катаклизма, и за это время успело занять громадные территории, превзойдя по площади все остальные страны. Ныне Империя слыла державой могущественной, богатой, процветающей, и гораздо более развитой по сравнению с остальными. Вдобавок, она продолжала методично расширять свои владения, всё больше разрастаясь.

Йоримус откровенно ненавидел эту страну — по большей части, из-за страха перед ней, но и от безотчётной, гложущей зависти к её состоятельности и достатку, которых его графство давно было лишено. Хотя при разумном анализе вторая причина казалась графу нелепостью, он ничего не мог поделать со своими чувствами. Ещё, его особенно сильно раздражали имперские священники, своими проповедями пытавшиеся повсеместно насадить христианскую религию, и уговаривавшие правителей разрешить построить на территории их земель свои церкви, укоренив, тем самым, культовое учение и, как следствие, дав желающим возможность добровольно перейти под знамёна этой державы. Граф с этим уже сталкивался и ответил решительным отказом.

С тех пор графство Йорхенхолл и Империя сохраняли холодный нейтралитет. Они были разделены полосой нейтральных земель, так, что их границы не соприкасались. И всё же владения Йорхена имели неосторожность находиться в опасной близости от самой большой на материке страны. Такое соседство было весьма неуютным, оно было подобно соседству спелого ореха с проголодавшейся белкой. И граф вполне обоснованно опасался, что эта белка когда-нибудь их сожрёт, тем более, что случаев, когда Империя поглощала мелкие графства и княжества, всё больше и больше разрастаясь, было великое множество.

Посему, Йоримус теперь старался не портить отношений с этим весьма значительным государством, ибо знал, что любое маломальское неуважение к этому гиганту может привести к войне… хотя, к какой войне?.. К небольшому военному инциденту, в ходе которого Йорхенхолл попросту перестанет существовать.

Имперская посольская делегация, явившаяся в такой час, уж явно ничего хорошего не сулила, граф предчувствовал некие неприятности, хотя и не представлял себе их причин и масштаба.

Солдат не успел выполнить распоряжение — двери широко распахнулись, и в зал прошли два десятка человек — шестнадцать из них были в серых плащах, означавших их принадлежность к военному сословью Империи, четверо — в чёрных, имперские инквизиторы. Восемь человек несли четыре длинных деревянных ящика, сколоченных из сосновых досок.

Музыка стихла, гости, увидев вошедших, поспешили отойти к стенам, обеспокоено переглядываясь и перешёптываясь. Граф, с перекошенным судорогой лицом, прижал ладонь к груди и медленно опустился в кресло. «Грудная жаба» начала беспокоить Йоримуса совсем недавно, и проявления недуга всё ещё были непривычны ему. Стеснение в груди, разливающееся жгучей болью, перехватило дыхание, он сильно побледнел, а на лбу выступила испарина.

Виолетта бросилась к отцу, а Иоганн сделал шаг в сторону делегации. Повисло молчание; все, затаив дыхание, ждали, что будет дальше. Йоримус никак не мог отдышаться, хватал ртом воздух, и громкой спазматической отрыжкой выпускал его. Наконец, ощущая, как боль отступает, превращаясь в озноб, граф взял себя в руки вопросительно уставился на послов.

От группы отделился один человек, сбросил плащ, на спине его серого костюма был имперский герб. На вид мужчине было около пятидесяти лет.

— Приветствую тебя, граф Йоримус Йорхен. — Произнёс он.

Граф тяжко вздохнул и, опираясь на подлокотники, не менее тяжело поднялся с кресла.

— Уведи сестру, Иоганн. — Тихо сказал он. — И приведи сюда Фридриха… — сын кивнул отцу, граф же кивнул имперцу. — Приветствую вас, многоуважаемые послы Империи. Чем обязаны столь неожиданному визиту?

Иоганн тем временем взял Виолетту за руку и повел её к выходу.

— Мы пришли к тебе с целью вернуть тебе твоих людей.