Щит и меч, № 4, 1995 (сборник) - [2]

Чего-то Иванкин не понимал в этой жизни, во многом не соглашался с людским понятием о счастье.

У дробильной машины, замершей, припорошенной снегом, его и нашел один из подчиненных Кувалдина — на прииске в основном остались одни охранники.

— Валентин Васильевич, пассажира привезли, можно лететь, — сообщил он.

— Хорошо, иду.

Валентин взглянул на небо. Облака висели низко, чуть ли не касаясь космами верхушек деревьев, и снег уже не кружил в воздухе отдельными пушинками, а падал равномерно, пока еще не густо, но устойчиво, без малейшей надежды на прекращение.

У вертолета Иванкина поджидала все та же компания: Чукча, Кукушкин и в модном демисезонном пальто мужчина лет пятидесяти, чисто выбритый, симпатичный. На голове — велюровая шляпа, на ногах — туфельки.

— Вот и наш летун, — представил прокурору Иванкина Чукча. — Сейчас ему привезут меховой костюм и унты, и — в дорогу.

— Перекосов, — просто назвал себя прокурор. И если бы Иванкин не знал о его деяниях, никогда бы не заподозрил в нем жестокого и мстительного человека.

Иванкину не хотелось называть себя — вдруг от Тони или Тамары он слышал его фамилию, — но и промолчать было бы бестактно.

— Иванкин, — ответил он.

Перекосов, кажется, не обратил внимания на его сообщение.

Кувалдин сам на своей «Тойоте» привез прокурору летный костюм и унты. Пожелав счастливого полета, уехал. Перекосов переоделся в вертолете, и Иванкин взлетел.

Едва отошли от прииска, в кабину пилота протиснулся Чукча и приказал:

— Курс на Тугур. — Достал из-за пазухи полетную крупномасштабную карту и ткнул пальцем в точку недалеко от побережья Охотского моря. — Посадка вот здесь.

Такие команды Иванкин выполнял и раньше. Но тогда не было на борту 60 килограммов золота. Бывало, и раньше он высаживал в незапланированных местах людей с золотом, но с 60-ю килограммами…

— А как с керосином? — спросил Иванкин. — Оттуда до Комсомольска-на-Амуре потребуется двойная заправка.

— Найдем тебе керосина, — усмехнулся Чукча. — И на двойную, и на тройную заправку. Разворачивайся на девяносто градусов.

«Ишь ты, — мысленно усмехнулся Иванкин, — прямо-таки штурман, в курсах, градусах разбирается. Не иначе, долго и тщательно готовился к этому полету. Что ж, и мы не лыком шиты». — И он круто стал разворачиваться вправо…

1

Утром радио снова сообщило о пропавшем вертолете с шестьюдесятью килограммами золота на борту, летевшем с прииска Тунгуска в Комсомольск-на-Амуре, и у Анатолия снова мелькнула тревожная мысль — не Валентин ли? Последнее письмо от него было из Златоустовска, что недалеко от того прииска. Маловероятно, конечно, — там не один он летчик, и летчик — дар Божий, три года воевал в Афганистане и ни разу не сбили его, на вынужденную не садился. Правда, дальневосточная осенняя погода — не подарок, способна на всякие сюрпризы, но Валентин в любых ситуациях не терялся, находил правильный выход…

Три дня ведутся поиски и пока безрезультатно. На борту, кроме летчика, три пассажира. Двое, видимо, охранники, а третий… Не могли же они взять первого попавшегося, задумавшего черное дело?..

Прокуратура решила послать на место происшествия следователя по особо важным делам Щербакова. Вот бы напроситься к нему, подумал Анатолий. Не возьмет — мал опыт следовательской работы. Хотя там, по убеждению Анатолия, потребуется больше летного опыта, чем следовательского: вероятнее всего, техника подвела, а не золото.

Неужели до сих пор в прокуратуре не знают фамилию летчика? Или держат в секрете, пока идет следствие?.. Надо сходить к Щербакову. Мужик он, правда, своеобразный, малообщительный и суровый, но не выгонит же…

Щербаков сидел за бумагами, и визит следователя был явно некстати.

То, что он запомнил фамилию следователя, с которым их познакомили мимоходом по случаю какого-то юбилея с полгода назад, обрадовало Анатолия, и он ринулся с места в карьер:

— Извините, Павел Федорович, я оторву вас на несколько минут. Вы, как узнал я, едете на Дальний Восток расследовать случай с вертолетом. Я служил там, летал, знаю дальневосточную тайгу.

— Вы, кажется, тоже на вертолетах летали? — лицо Щербакова потеплело, и в глазах появился интерес.

— На вертолетах, на Ми-2, — уточнил Анатолий.

— Может, и пропавшего летчика знали?

— А как его фамилия? — у Анатолия замерло сердце и тело напряглось, как перед прыжком с парашютом.

— Иванкин. Капитан Иванкин. Не слыхали о таком?

Анатолий будто поперхнулся и еле проговорил, глотая застрявший комок в горле:

— Это мой друг. — Он перевел дух и, еще не веря в услышанное, переспросил: — Капитан Иванкин Валентин Васильевич?

— Точно. Иванкин Валентин Васильевич, — подтвердил Щербаков.

— В таком случае сам Бог велит вам взять меня с собой. Я обязательно его найду.

Щербаков отложил бумаги в сторону, встал, прошелся по кабинету.

— Идея заманчивая. Иванкин хороший был летчик?

— Превосходный. Ас. Мы с ним в Афганистане воевали.

— А человек? Не мог он позариться на золото?

— Что вы! Валентин с себя рубашку отдаст, но чужого не возьмет.

— Война, говорят, меняет людей. Да и обстоятельства. За что его из военных летчиков уволили?

Щербаков, оказывается, уже многое знает о Валентине, и Анатолий не стал темнить.