Щит - [73]
Жилище викингов заметно отличалось от построек вятичей или тех же мерян. К нашему появлению под воротами люди Олафа успели построить несколько длинных деревянных сараев, в которых и размещались всем кагалом, вместе с женщинами, детьми и животными. Для обогрева по центру сараев жгли костры. Самые настоящие сибирские нодьи из трех положенных друг на друга бревен… С дальнего края костра некое подобие очага, там жарится несчастное животное, которому выпало быть угощением. Жир капает на раскаленные угли. Аромат в помещении… А уж эта их „сивуха“… Не, не буду я описывать пир. Ты, потомок, скорее всего, человек цивилизованный. Тебя точно стошнит. Хотя было довольно весело. Кстати, слова „сивуха“ и „бодун“ тоже свейские. Или Олаф по дороге от ильменцев каких-нибудь нахватался…
Зато к утру договорились о переселении по весне всей местной братии поближе к Кордно. Не в сам город, конечно (не приведи Перун таких соседей!), но в пределах быстрой досягаемости. Всё-таки полсотни неплохих бойцов, а особенно три драккара в хозяйстве пригодятся. А Углич… Ну что сделаешь. Не было его почти тысячу лет, так еще какое-то время не будет. Местные летописные источники и археологические изыскания, если потребуется, что-нибудь соврут…»
Киев, лето 6448 от Сотворения мира, просинец
— Галчонок, золотце, — Изяслав был сама вежливость. И от этого было еще страшнее, — а скажи мне, будь так любезна, одну вещь…
Дружинник прервался, чтобы прожевать очередной кусок мяса. Недоваренного. Лабуня от мавкиных шуток не только заикаться начала, но иногда и недоглядывала за котлами… Галка судорожно огляделась. Бежать некуда. Да и как выскочить из-за стола — без ужина останешься! Хуже всего, что девушка не могла вспомнить ни одного своего прегрешения за последний месяц. Волосы не красила. В смысле, лишнему никому. Жуков в миски не подкладывала. Ведра ни с водой, ни с помоями на притолоку не ставила. Гвозди в дверных ручках на щепки не заменяла. Одним словом, примерный ребенок, аж самой противно! Но Изя таким тоном ласковым говорит… Может, другой кто сделал, а на нее думают?
— Это не я! — как можно уверенней произнесла девушка и засунула в рот ложку с кашей. — На эшот шаз тошно не я!
Изяслав тем временем старательно прожевал и, сделав вид, что не услышал ответа, продолжил:
— …чего к тебе девки шастают крайнее время?
— А что? Нельзя? — ощетинилась Галка. — Здесь так не принято?
— Принято, принято! Все друг к другу шастают, — рассмеялся Вашко с другого конца стола, — просто интересно, как-то они все к тебе, а на нас ноль внимания. Обычно ведь наоборот. Раньше их от Тишаты и оглоблей не отгонишь, а теперь…
— Слышь, сестренка, — добавил упомянутый Тишата, — поделись, чем приворожила. Может, опять ко мне девки побегут? А то по вечерам скучно!
Галка подумала, уткнувшись в тарелку, и решила, что скрывать особо нечего. Скорее, наоборот.
— Я их писать учу! — провозгласила она, гордо вскинув голову. — А некоторых и считать. И Святослава тоже!
— То есть?
— Ну, узнала случайно, что Зорька писать не умеет, — отложила девушка ложку, предварительно ее облизав. — Начала ее учить. И Славика с Лютиком[85] заодно. А то он темный совсем, ни писать, ни считать… А потом еще девочки подтянулись. Кто с Зорей дружен, — начала перечислять Галка основные вехи организации учебного процесса. — Я им буквы показала, как слова складывать. Писала им, они читали. Теперь все сами пишут. Только медленно еще. И с ошибками…
За столом наступила тишина. Полная. Даже жевать перестали. Девушка неуверенно огляделась:
— А что, нельзя?
Русины переглядывались. Наконец, Серый произнес.
— Мда. Сами виноваты, идиоты. Могли бы и объяснить вовремя. Понимаешь, Галчонок, можно. И даже нужно. Вот только… Ты ведь и сама писать не умеешь.
— Как это не умею? — вскинулась Галка. — Я за грамотность одни пятерки получала… Ну, четверки иногда, — поправилась она, — но редко. У них, правда, слова заковыристые…
— Серый неточно выразился, — поправил воеводу Изяслав, — здесь не только язык другой. Здесь и алфавит другой. Букв в глаголице раза в два больше, чем у нас. И письменная речь отличается от устной очень сильно. Боюсь, письма твоих учениц их любимые прочитать не смогут.
Галка опешила. Блин! Как же сама не догадалась! Почти месяц мучается с написанием всяких «ведати» и «забирати», а сообразить… В кои веки хотела что-то полезное сделать! И в лужу, со всего размаху. Она обвела окружающих растерянным взглядом:
— И что теперь?
— Вопрос… — протянул Серый, — и работу твою жалко. И авторитет ронять не хочется. Верят тебе девки. Да и польза большая, сама понимаешь, у образованных матерей и дети будут ученые. Мы даже не мечтали так быстро начать с женщинами работать. Домострой ведь, и прочие раннефеодальные прелести. Ты молодец. Только зря не посоветовалась. Теперь хоть организуй переход на наш алфавит.
— А можно?
Воевода вздохнул.
— Можно. Только осторожно. С самого начала была такая мысль. Вот только кто же знал, что здесь столько грамотных. Переучивать-то всегда хуже, чем учить. Не захотят мужики на другую грамоту переходить.
— Погоди, батя, — прервал отца Вашко, — а ведь идея. «Женская» грамота. Мол, специально упростили, чтобы глупые бабы писать могли. Проканает ведь.
И опять попаданцы. И опять в сорок первый. Вот только странные попаданцы. Птеродактили атакуют Юнкерсы, динозавры штурмуют рейхстаг, наши летчики возвращаются с вылетов на диплодоках, а в лесах Белоруссии Гудериан убирает навоз за мамонтами. Но это не главное. Главное там же в Белоруссии… Впрочем, сами прочитаете. Мы с Мишей Рагимовым продолжаем издеваться над попаданцами.
Горный спасатель Егор жил себе, не тужил, неудачникам на помощь приходил. Но как-то раз дернул его черт отправиться спасать целый мир! Причем черт самый настоящий – с рогами, копытами и хвостом. И хоть бы задачу толком поставил. Так нет. Пойди туда, не знаю куда, прибей там того, не знаю кого! А в мире Кверта всяких хватает. И эльфов, и орков, и лепреконов, и дроу, и великанов-людоедов. И каждый из них обладает исключительными умениями. Впрочем, Егор тоже кое-что умеет. Не лыком шит…
НОВЫЙ фантастический боевик от автора бестселлера «Поражающий фактор». Пережив Третью Мировую войну вдали от больших городов, стертых с лица земли ракетно-ядерными ударами, немногие уцелевшие пытаются спасти цивилизацию, остановить варварство, остаться людьми даже в атомном аду. Но десять лет, прошедшие после апокалипсиса, – слишком малый срок, чтобы планета успела залечить радиоактивные язвы. Необратимо меняется климат, резко холодает, гибнет скот и вымерзают посевы, запасы на исходе, пустеют армейские склады, продолжаются набеги мародеров и голодных банд… В конце концов принято решение уходить на юг.
Конец Света пришел по расписанию. 2012 стал последним годом прежнего мира – годом Ядерного Апокалипсиса. Не только Москва, но и все крупные промышленные центры стерты с лица земли. Миллиарды жизней сгорели в атомном пламени. Уцелели лишь те, кому к началу Третьей Мировой повезло оказаться вдали от цивилизации – в горах, на дальних заставах. И что им теперь делать? Оплакивать погибших? Пить горькую? Ждать смерти от лучевой болезни и ядерной зимы? Идти в услужение к бандитам, дорвавшимся к власти? Резать глотки за горсть патронов, банку консервов, ампулу обезболивающего? Опуститься, одичать, озвереть? Пустить себе пулю в лоб? Или сцепить зубы и жить всем смертям назло, спасая тех, кого еще можно спасти, и оставаться людьми даже в атомном аду…Новый фантастический боевик а выживании после ядерной войны.
ПОРАЖАЮЩИЙ ФАКТОР (трилогия) Цикл фантастических романов о выживании после ядерной войны. Если цивилизация сгорела дотла, когда рушатся небеса и гаснет в радиоактивном дыму солнце, вывести гражданских из зоны полного поражения под силу лишь десантникам и спецназу. 1. Поражающий фактор. Те, кто выжил [= Жаркий август 2012] (2012) Конец Света пришел по расписанию. 2012 стал последним годом прежнего мира – годом Ядерного Апокалипсиса. Не только Москва, но и все крупные промышленные центры стерты с лица земли.
Как стать гением и создавать шедевры? Легко, если встретить двух муз, поцелуй которых дарует талант и жажду творить. Именно это и произошло с главной героиней Лизой, приехавшей в Берлин спасаться от осенней хандры и жизненных неурядиц. Едва обретя себя и любимое дело, она попадается в ловушку легких денег, попытка выбраться из которой чуть не стоит ей жизни. Но когда твои друзья – волшебники, у зла нет ни малейшего шанса на победу. Книга содержит нецензурную брань.
Истории о том, как жизнь становится смертью и как после смерти все только начинается. Перерождение во всех его немыслимых формах. Черный юмор и бесконечная надежда.
Однажды окружающий мир начинает рушиться. Незнакомые места и странные персонажи вытесняют привычную реальность. Страх поглощает и очень хочется вернуться к привычной жизни. Но есть ли куда возвращаться?
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Абстрактно-сюрреалистическая поэзия. Поиск и отражение образов. Голые эмоции. Содержит нецензурную брань.
Как много мы забываем в череде дней, все эмоции просто затираются и становятся тусклыми. Великое искусство — помнить всё самое лучшее в своей жизни и отпускать печальное. Именно о моих воспоминаниях этот сборник. Лично я могу восстановить по нему линию жизни. Предлагаю Вам окунуться в мой мир ненадолго и взглянуть по сторонам моими глазами.