Щит дьявола - [32]

Офицеры вскочили на ноги, поднявшись во весь рост. Засвистели свистки. Унтер-офицеры поднимали с земли и подталкивали вперед тех, кто по каким-то причинам медлил.

— Вперед, в атаку! — раздался клич над американской шеренгой.

Бойцы бросились вперед, петляя между кустиками сахарной свеклы и турнепса. Во время подготовки этого наступления офицеры учили рядовых, что движущаяся цель — наиболее неудобная для обороняющихся. Теперь солдаты пытались воспользоваться этой теорией. При этом часть из американцев несла на себе доски и мостки для организации переправы через неширокую реку, которая отделяла их от немецких позиций.

Молодой второй лейтенант, огромный и мускулистый, с телосложением игрока в американский футбол, выскочил вперед со своими досками и победоносно воткнул их в воду.

— Ваш чертов мост на месте! — закричал он, обернувшись к своим товарищам.

Но секунду спустя немецкая пуля попала ему прямо в голову. Шлем лейтенанта откатился в сторону, и тот с раскинутыми руками рухнул лицом вниз в мутный поток.

Немецкие пулеметы заработали в устрашающем ритме. Первая волна нападавших американцев была полностью скошена и окрасила воду потока своей кровью, сделав ее розовой. Но за первой волной нападавших неумолимо последовала вторая. Американские солдаты бежали по телам своих товарищей, безжалостно топча их, используя в качестве живого моста и не обращая внимания на жалобные крики.

Вырвавшись вперед, они оказались в «мертвой зоне», недоступной для огня, который велся из бетонных бункеров. Среди этих американских солдат было несколько человек со странными массивными ранцами за плечами. Они быстро помчались прямо к бункерам.

— Святой Иисус, святая Мария, святой Иосиф! — охнул один из бойцов немецкого батальона. — Да это же огнеметчики!

— Замолчи, баварский олух! —зло бросил ему офицер, не отрывая взгляда от наблюдательной щели.

Первый из огнеметчиков подбежал к бетонному бункеру сбоку; самого его прикрывали со всех сторон автоматчики. Нацелив на бункер огнемет, он нажал на спуск. Тугая струя пылающей жидкости выплеснулась на бетон, оставив на нем жирные черные полосы копоти. Огнеметчик нажал на спуск снова. Теперь мощное пламя охватило бункер со всех сторон. Между тем другой американский солдат подвел связку динамита, привязанную к длинному гибкому шесту, к одной из смотровых щелей бункера и опустил ее вовнутрь. Мгновение спустя грохнул оглушительный взрыв. Изо всех щелей бункера вверх поползли клубы темного густого дыма. Американцы затаились и стали ждать.

Вскоре из заднего входа в бункер, шатаясь, вышла одинокая человеческая фигура. На голове немца не было шлема, его лицо все было закопченным, и он высоко поднимал руки вверх, сигнализируя, что сдается.

— Товарищ… товарищ… — слабо бормотал он.

Огнеметчик, стоявший на одном колене, выпрямился в полный рост. Судя по обуви, перед ним был офицер. А это означало, что у него должен был быть при себе пистолет «люгер»[43]. Эти пистолеты очень дорого стоили на черном рынке, располагавшемся на Свинской аллее[44] в Париже. Предвкушая неплохую прибыль, огнеметчик побежал прямо к немецкому офицеру, желая первым завладеть «люгером» и опередить всех остальных. Но когда он уже подбежал вплотную, немец неожиданно выстрелил в него. Американский огнеметчик рухнул, как подкошенный.

— Он застрелил Смитти! — прокричал яростный голос. — Чертов сукин сын завалил нашего Смитти!

Сразу с десяток американских солдат полили немца градом свинца. Другие бойцы подбежали к ним и тоже разрядили свои магазины в дергающееся тело коварного краута. Все еще продолжая кипеть от ярости, они забросали сожженный бункер гранатами; затем прислушались. Из бункера больше не доносилось никаких звуков.

…Американское наступление на Аахен продолжалось. К одиннадцати часам первая линия железобетонных укреплений немцев была взята. Батальон, укомплектованный военнослужащими, страдающими от желудочных расстройств, был полностью уничтожен. Во взорванных бункерах и в открытых траншеях остались лежать десятки переплетенных трупов немецких и американских бойцов. Немецкий командир, пострадавший от штыкового ранения в горло, отошел ко второй линии укреплений.

* * *

Штаб-квартира генерал-майора полиции и бригадефюрера СС Дегенхардта Доннера, располагавшаяся в отеле «Квелленхоф» на окраине Аахена, пребывала в состоянии крайнего напряжения и тревожного ожидания. Бесчисленные штабные офицеры заполнили коридоры, по которым когда-то чинно прохаживались солидные постояльцы, приезжавшие в Аахен лечиться на местных водах. Посыльные и вестовые в заляпанных грязью плащах то и дело получали новые депеши и письменные распоряжения и развозили их в войска. Однако фон Доденбург, который неоднократно сталкивался с подобными ситуациями за годы войны, казалось, не разделял слишком уж сильных опасений Доннера.

— Бригадефюрер, — твердо произнес Куно, постукивая указкой по большой карте, висевшей на стене. — Прорыв американских войск в районе Римбурга не может являться главным направлением их атаки. Дабы убедиться в правоте моих слов, только попытайтесь оценить то расстояние, которое придется пройти из этой точки американцам, чтобы оказаться в самом городе. Расстояние чересчур большое. Проходить его под огнем они не захотят. Удар на Римбург — это отвлекающий маневр. Настоящий удар будет нанесен в другом месте. Там, откуда они смогут прорваться непосредственно к Аахену и овладеть им.