Щёлоков - [7]
Что дала война Николаю Анисимовичу Щёлокову как будущему руководителю мирного времени? Да, наверное, это — умение пробивать нужный вопрос любой ценой, не отчаиваясь, не опуская руки. Настойчиво доводить замысел до результата. В остальном — и по характеру, и по кругу увлечений — он не слишком вписывался в «железную» когорту руководителей сталинского типа. Он востребован, но не на самых первых ролях. Однако совсем рядом с ним — будущий руководитель СССР. И те, кто займет ключевые посты в партии, правительстве, правоохранительных структурах. Давнее знакомство с ними позволит Щёлокову чувствовать себя уверенно на чрезвычайно хлопотной государственной должности и многого на ней добиться. В этом смысле судьба продолжала оставаться к нему благосклонной…
Какие эпизоды из своего военного прошлого впоследствии вспоминал сам Николай Анисимович? Он ведь и непосредственно участвовал в боевых действиях.
«Дома отец редко говорил о войне, — рассказывает Игорь Николаевич Щёлоков. — Помню такой эпизод. Он рассказывал его не раз. Дело было в Белоруссии: их подразделение штурмовало одну высоту и несло большие потери. Погибшие бойцы лежали один на другом. Отец сказал полковнику из штаба: „Давайте обойдем эту высоту, смотрите, сколько людей полегло“. Тот: „Будете меня учить? А ну-ка, полковник Щёлоков, поднять батальон в атаку!“ Они пошли на минометы. Тогда отец чудом не погиб».
На фронте Николай Анисимович получил ранение и контузию.
Может быть, на встречах с коллегами-фронтовиками Щёлоков рассказывал больше? «Нет, не помню, — говорит заслуженный фронтовик, бывший начальник 5-го главка МВД генерал-лейтенант В. М. Соболев. — Он вообще был скромным человеком, о себе не любил распространяться». Уважением и доверием Николая Анисимовича пользовался генерал-майор П. Г. Мясоедов (доктор военных наук, создатель и первый руководитель структуры, ставшей впоследствии Главным информационным центром МВД), участник Парада Победы. Они не раз беседовали в кабинете министра по вечерам, после работы. Тема войны?.. Нет, Мясоедов не помнит, чтобы она в этих беседах возникала.
По каким-то причинам (генерал Соболев объясняет это скромностью) Николай Анисимович не слишком часто делился своими воспоминаниями о войне. Однако…
«У отца была старая, пожелтевшая папка, которую он часто открывал. Внутри — листы, исписанные карандашом. Синим, красным, простым. На фронте он каждый день делал подробные записи. Простая, толстая папка с завязочками. Куда она делась?!» — сокрушается Игорь Николаевич.
Вместе с тем сохранились дневниковые записи Щёлокова о войне более поздней поры. Например такая:
«Мне приходилось не раз в роте отражать танковые атаки, выдерживать бой, а в обороне непрерывно проверять боевые порядки. Здесь я доходил до передового охранения. Внутренне я был доволен, что служил для них личным примером. И я гордился этим, находя в себе как бы самоутверждение своего „я“ и вместе с тем убеждение в добросовестном, честном перед самим собой несении воинского долга.
Вот такие минуты внутреннего состояния, когда чувство достоинства, которое появляется у тебя на переднем крае, чувство гордости за свою честь перед Родиной, родными, товарищами, перед солдатами и офицерами, для которых ты и твои действия являются примером, — такие минуты особенно волнуют. Такие чувства толкают на подвиг, не думая о смерти. А если и умереть придется, то ты полон сознания воина, честно исполнившего свой долг».
Так он писал — иногда просто, иногда сбиваясь на официально-приподнятый стиль, но, безусловно, искренне, а главное — собственной рукой, в отличие от того же Леонида Ильича Брежнева. Эти заметки автор не предполагал публиковать.
Примерно о том же — иначе:
«Судьба. Счастье! А каково нам было с комдивом Баклаковым с винтовками наперевес вместе с батальоном подниматься в атаку. Кто ходил в атаку, тот знает, что это такое. Но в порыве страсти, злости и поставленной перед тобой задачи ты забываешь все, кроме цели, к которой ты стремишься наперекор врагу.
Так мы побеждали. Победа шла вместе с нами. И в зимнюю стужу с 40-градусными морозами, и в пыльную жару, и в промозглую осеннюю стужу, в непролазную грязь и хлябь. Всё было! И какое счастье, что это позади. Не дай Бог, как говорится, это испытать нашим детям и внукам».
Фронтовик Щёлоков вспоминал любимого литературного героя своего детства — Павку Корчагина:
«Герой книги произвел на меня неизгладимое впечатление, хотелось быть на него похожим, ему подражать. И как я завидовал фразе: „А ты забыл, как под Новоградом-Волынским семнадцать раз в день в атаку ходили и взяли-таки наперекор всему“». Дивизия Щёлокова будет брать город с созвучным названием — Владимир-Волынский, тогда он и вспомнит слова персонажа книги «Как закалялась сталь».
Что же до упомянутого выше комдива Василия Ильича Баклакова, то он, Герой Советского Союза и генерал, через много лет после победы расскажет историю, о которой знакомые и близкие Николая Анисимовича даже и не знали. Оказывается, Щёлоков однажды вынес из огня тяжело раненного командира. Вынес и помог переправиться через реку. За это политрук был представлен к очередной награде, которая, однако, в тот раз с ним разминулась…
В августе 1991 года на Лубянке демонтировали памятник Феликсу Дзержинскому. Это событие ознаменовало завершение советской эпохи…Суровый человек в шинели в переломное время оказался живее всех живых – по нему был нанесен первый идеологический удар. Имена учинивших расправу над Гулливером лилипутов либо оставили по себе недобрую память, либо ушли в небытие, чего не скажешь о Феликсе Дзержинском! Этот человек оставил глубокий след в истории, выступая в разных качествах: мужественный революционер-романтик, проведший долгие годы в заключении, создатель главной спецслужбы страны, «первый чекист», участвовавший в разработке и проведении сложнейших операций разведки и контрразведки.
Эту книгу можно назвать "портретом на фоне эпохи", причем портретом весьма объективным, что, несомненно, вызовет интерес современного читателя, который получит возможность познакомиться с малоизвестными страницами истории нашей страны, узнать для себя немало нового и даже неожиданного. Автор не стремится ни демонизировать, ни в чем-то обелять своего героя - "пламенного революционера" и председателя ВЧК. Ведь события конца XIX - начала XX века в России имели свою неумолимую, страшную логику, а имя Феликса Дзержинского связано с ними неразрывно.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.