Шатун - [91]

— Это точно! Но я верю тебе, родная.

— А как ты поживаешь?

— Я в порядке, бывало и лучше, но теперь каждый день жду вечера в надежде услышать твой голос.

— Мммм, как приятно это осознавать, любимый. Ты не представляешь, насколько это греет мне душу. Я хотела у тебя спросить, ты знаешь такого человека, которого зовут Василий Игнатович?

Вова, немного помолчав, произнёс:

— Да, конечно, знаю, это полицейский, который вёл твоё дело. Мы с ним поддерживаем связь до сих пор, мне он нравится, очень дотошный и к своему делу относится профессионально. А когда ты с ним общалась?

— Сегодня, он знаком с моей мамой, они общались во время следственных мероприятий, и в итоге он позвонил ей вчера и договорился о встрече, вот как-то так. Мне он понравился, очень искренний человек, на мой взгляд, и я очень удивлена, что ему всё ещё интересно, что всё-таки произошло.

— А тебе не интересно, родная?

Не знаю, я как то не задумывалась об этом, а теперь, после встречи с ним, как я поняла, он мне пояснил, что мне и моему сыну может угрожать опасность и я должна об этом знать. Мы по общались, вопросов он задавал немного, но мне нечего было скрывать от него, рассказала всё, что помню до этих событий, он выслушал и, поблагодарив нас, уехал и сказал, что будем оставаться на связи.

Вова внимательно слушал всё, что Люба ему говорила, молча, обдумывая сказанное.

— Вова! Вова! Алло! Ты меня слышишь?

— Да, да, родная, я здесь, — немного замешкавшись, произнёс Вова, когда мысли отпустили его.

— Родной, мне что-то страшно, до этого не было, а сейчас стало страшно, ведь я ничего не помню, а мне очень хотелось бы вспомнить хоть что-то, — голос Любы стал тревожнее, и Вова почувствовал это.

— Люба, я с тобой, мы всё переживём, я буду рядом, я тебе это обещаю. Давай, я, может быть, приеду раньше? Я очень этого хочу.

— И я хочу, но давай лучше дождёмся, когда мама уедет, мне так будет легче раскрепоститься, родной.

— Хорошо, как скажешь, я очень жду нашей встречи. Завтра позвони, когда закончить со всеми процедурами, пожалуйста.

— Хорошо, обязательно позвоню, любимый. Целую.

— И я тебя целую.

На этом их разговор был окончен.

Любу начало тревожить произошедшее, если она не воспринимала всё всерьёз до этого, то в тот день, после посещения её полицейским, тревога вселилась в её душу. Ведь она помнила то, что Саша сказал на выходе из суда, что он её ненавидит, и она поверила ему тогда, и сейчас она помнила только их. Но полицейский с полной уверенностью произнёс слова о том, что у её бывшего мужа стопроцентное алиби, и то, что он участвовал в поисках, подтвердили все те, кто присутствовал рядом с ним в то время. Когда полицейский спросил, знакомо ли ей имя Сорокин Валерий Леонидович, на что она ответила, что впервые раз его слышит, и она говорила правду. Она всё думала, насколько хорошо она знала своего бывшего мужа, ведь на протяжении стольких лет совместной жизни он столько раз скрывался куда-то посреди ночи, ничего не объяснив, а потом возвращался под утро, да и те многомиллионные квитанции о переводе денег непонятно куда лично Сашей. Нет, не может быть, он и мухи не обидел бы, говорить мы все мастера иногда, но что касается сделать — не все это могут, или всё-таки он мог? Её это мучало до такой степени, что к ней по ночам начали возвращаться кошмары, и они настолько казались ей знакомы, как будто она переживала один и тот же сон каждый раз.

Неделю спустя Вова тщательно подготавливался к встрече с Любой, у него был небольшой мандраж. Перед тем как выехать к ней, накануне он позанимался перед грушей для того, что бы хоть как-то расслабиться. В последнюю неделю перед встречей их с Любой разговоры были не из приятных, ей было страшно, и в большей степени от того, что она ничего не помнила, а это заставляло рисовать в голове различные страшные картинки. Вова начинал недолюбливать Василия Игнатовича за то, что благодаря ему Люба не находила себе места. Ведь мог бы ещё немного потерпеть, старый проныра, чтобы она хоть немного ещё набралась сил, но нет, заставил её бояться. Но в то же самое время он понимал, что полицейский делает свою работу и в первую очередь желает только того, что бы Любе ничего не угрожало, и в этом их мысли были схожи. В 9.00 прозвенел будильник, Вова, как обычно, проделал все привычные ему манипуляции и, собрав всё необходимое, выдвинулся в путь, перед тем, как навестить Любу, он должен был кое-куда заехать по очень важному делу.

Светлана уезжала в Санкт-Петербург с не очень хорошим настроением, она видела, как Любе становилось тяжело после разговора с полицейским, и она думала, что у неё получается это скрыть, но всё же Светлана была её мамой и уже знала о том, как ведёт себя обычно её дочь в той или иной ситуации. Светлане Люба так и не призналась в том, что её беспокоит, несмотря на её уговоры. Накануне, перед тем как выехать из Пскова на утренней электричке, Светлана пообщалась с Вовой, она так же спросила, знает ли он что-либо об сложившейся ситуации, но и он ничего не прокомментировал по этому поводу, но зато сообщил о том, чтобы она не беспокоилась о своей дочери, так как он будет рядом. Не сказать, что эти слова её совсем успокоили, но всё же стало легче, ведь она уже понимала, что он ответственный человек.