Шасса - [14]

Шепчу слова древнего, как мир заклятия, про себя молясь, чтобы резерва хватило. И тут пентаграмма вспыхнула зеленым пламенем. Я стала говорить уже в полный голос, одновременно вливая силу в медленно формирующийся заслон. Только бы силы хватило…

Последние слова уже буквально кричу, но так и задумано, все правильно. Завязываю заклинание на водяном, легко сломив его сопротивление.

Фу-ух, дело сделано. Можно покинуть пентаграмму. Пламя неохотно затухает, и, в последний раз прильнув ко мне, окончательно гаснет.

Старательно затираю линии пентаграммы. Ни к чему оставлять ее… Резерв почти пуст, но это невысокая плата за свое оружие. Не обращая внимание на ошалевших водяного с русалками, я высасываю как можно больше маны из канала за раз и специальным заклинанием выжигаю зарубку и свое имя, а потом накладываю другое заклинание. Издаю удовлетворенное шипение, наблюдая, как под моим именем появляются двадцать четыре точки. Все правильно, стольких я убила.

Теперь очередь за второй частью платы. Подхожу к водяному и требовательно смотрю ему в глаза. Он без слов все понимает и послушно направляет мне мыслеобраз с расположением всех схронов нелюдей.

Опустив первое веко, бегло просматриваю его. Так, ближайший схрон будет через день пути от Больших мухоморов. Значит, остановимся там на ночлег.

Но… я не завершила дела здесь. Нажав на выступ резьбы вверху посоха, раскрыла лезвия. Взмахнула раз, другой — идеально! Закрыв посох, снова закинула его за спину.

— Можно я тут искупаюсь? — вежливо спросила у водяного.

— Да-да, конечно, — небрежно отмахнулся он, ощупывая защиту.

Я же быстро стянула тунику и повесила ее на ветку дерева. Затем вошла в воду. Остаток времени до полуночи мы с русалками провели очень весело и шумно.

Выбравшись на берег, мы сохли и травили байки. Ну, то есть, я сохла, а они травили.

Чего только они мне не рассказали! И про жизнь немилую, и про курьезные случаи с их водяным. Ну, в конце концов, мы перешли на извечную женскую тему — мужики. Они рассказывали, как и кого из людей закадрили, я — как у нас принято ухаживать. В-общем, засиделись мы надолго. У них даже нашлась выпивка! Выпили немного… А я сказала, что немного! Ну и что, что это был самогон? Главное, что всего пять бутылок…

Где-то около четырех утра я по синусоиде поползла обратно. Относительно быстро добравшись до нашей с Нордом стоянки, я завалилась спать, крепко обнимая свое верное оружие. А в том, что мы будем верны друг другу, я не сомневалась.

* * *

Утром я проснулась с жестоким похмельем. Как голова-то боли-ит… Страшная сухость во рту. Вот так и осознаешь, что самые острые угрызения совести — похмельные. О-о-о… Кто так орет?! Кто тут самоубийца, я спрашиваю?!

— Вставай, алкоголичка начинающая! Быстрей! А то без тебя уйду! — надрывался… очень, ОЧЕНЬ нехороший наар.

— Иди… — из последних сил хриплю я и с облегчением закрываю глаза. Норд в шоке, я предаюсь мечтам о спирте. Слышно какое-то копошение, видимо наар собирает сумки. Наконец-то дошло, что меня лучше не тревожить.

В голову как будто поселили орду гномов, которые усердно стучат своими кирками изнутри по моей бедной черепной коробке… О-о-о… Как мне плохо… Ну почему, почему эти ***** маги древности не изобрели антипохмелина?!?! Из вчерашнего… почти ничего не помню. А, нет, всплывает воспоминание, как мы с русалками устроили кантование водяного на пикантные темы. И… и все.

— Держи, попей, а то совсем никакая, — беру все слова обратно! Это самый лучший наар в мире! Чуть приподняв голову, пью. На любое шевеление в черепушке взрывается состав Мооло'това. Кто такой Мооло'тов? Да был проездом в клане Линь такой алхимик… Молодой, горячий. И придумал он однажды такой взрывчатый составчик, что я потом его час от стенки лаборатории отскребала. Спросите, что я там делала? Так мы вместе его делали, но Мооло'тов первый сообразил, что нужно все встряхнуть… хорошо хоть за малахитовый стол спрятаться успела.

Немного полегчало… Потихоньку сажусь, упираясь для верности спиной в дерево. Осторожно приоткрываю глаза. Зачем так ярко светит солнце? Выключите!

Вижу ухмыляющегося Норда, но в глазах читается сочувствие. Правда, напополам со злорадством, но все же… Видимо, тоже напивался.

Норд

Заявилась эта шасса с рассветом. От нее так сильно несло перегаром, что мне поплохело, а я ведь в двух метрах от нее лежал! Где она напиться успела?! С собой она несла какую-то палку, которая крепилась на двух ремешках сзади, на спине. Так, а где фляги? Улеглась она спать пьяно хихикая и в костер. Не, честно! И вот, картина маслом: я вскакиваю и стою в шоке, а она в горящем костре лежит… и дрыхнет!!! И ничего не чувствует!!!

Кстати, ее туника тоже не горит. Зачарованная она, что ли? Хотя, если ее делала шасса, то она должна была предвидеть такой случай.

Досыпать я не ложился, начал собирать сумки. Дождавшись, когда костер потухнет, я начал будить Саишшу. Мои увещевания она проигнорировала. Тогда я начал угрожать, что оставлю ее здесь, что тоже результата не дало. Сообразил, что у шассы, должно быть, дичайшее похмелье. Дал воды. Она (шасса, а не вода!) морщится, но воду пьет. Потихоньку приходит в себя. Вон, даже села. Шипы у нее стоят дыбом, но тусклые. Выражение лица страдальческое.