Шасса - [139]

Я вздохнул, вернулся к Саишше, убрал на место гитару и, посадив счастливо зашипевшую шассу на плечо, снова направил свои стопы к заветной купальне.

В предбаннике произошел небольшой казус — раздеваясь, я случайно накрыл рубашкой Сай. Обыскался, пока не услышал тихие писки из-под ткани. Выматерившись, я подхватил ее на руки и пошел набирать воду. Как я понял, Сай общалась тремя способами — либо пищала — когда была довольна, — либо визжала или кричала — когда злилась, — либо шипела — тоже когда ей было приятно.

Набрав горячеватой воды с кучей пены я попытался посадить Сай на край ванны, чтобы спокойно залезть в воду, но она вцепилась в мои руки и подняла такой вой, что я чуть не оглох. Пока я приходил в себя, она взобралась мне на шею, больно впиваясь коготками в тело. Я зашипел не хуже взрослой Сай, но сдержался.

Внезапно… поскользнувшись, я плюхнулся в бассейн, чудом не задев бортик головой. Мгновенно вынырнув, я поспешно ощупал шею — полузадохшаяся, но живая Саишша была на месте. Я укоризненно сказал ей:

— Я же тебе говорил — посиди на краю, пока залезу! Нет, мы же самые умные… — остановило меня зрелище плачущей маленькой шассы. Я вздохнул и принялся намыливать голову. Саишша нарезала круги вокруг меня, изредка касаясь груди или спины хвостом. Я раздраженно взял ее верхнюю часть — то бишь торс, — в щепоть и таки вытащил «на берег», после чего протянул руку за ковшом с водой и начал поливать себе на голову.

Во второй раз я вылил себе на голову Саишшу. ***, чтоб тебя приподняло да гэпнуло!! Как она попала туда?! Сие есть тайна великая, моему скромному уму недоступная…

Попискивая, маленькая шасса снова забралась мне на шею, умильно моргая глазенками и отфыркиваясь под моим мрачным взглядом. Я вздохнул и смирился с тем, что теперь вот это маленькое чудовище мой постоянный спутник.

«В конце концов, в этом есть свои плюсы», — философски размышлял я, вытираясь, — «Теперь она точно никуда от меня не денется и не попадет в какую-нибудь опасную переделку. Главное, вернуть ее в, так сказать, исходное состояние. А все остальное не так уж страшно»

Меня не покидало навязчивое ощущение, что все со мной происходящие нереально и есть плод моего извращенного сознания. Но приходилось признавать очевидное — это не сон и не глюки от травки, это есть суровая реальность. Я тяжело вздохнул, укладываясь в кровать — за окном уж темно. Саишша переползла мне на грудь и принялась восторженно тыкать лапкой мне в пресс, гордо повернувшись ко мне пятой точкой… длинной такой. Как она похожа на себя взрослую, я прямо дурею…

Я усмехнулся и закрыл глаза. Услышав сопение над ухом, приоткрыл правый глаз — моя змейка переползла мне под щеку и свернулась клубком. Спал я со спокойной душой, с замиранием сердца вслушиваясь в дыхание Сай.

* * *

Громкий вопль на ухо заставил подскочить и свалиться с постели, больно ударившись задницей об пол. Судорожно сжимаю одеяло в кулаке, пытаясь вспомнить, что было вчера и ответить на вопрос: «Какого хрена?!»

Крики больше не продолжаются. Рискнул повернуть голову — Саишша сидит на постели, свернувшись в клубок и не мигая смотрит на меня. Я кое-как встал и заплетающейся походкой, все еще не отойдя от шока, направился по направлению к столу. Нашел бутыль с молоком, налил немного в кружку и поставил напротив Саишшу. Та довольно сунула голову в сосуд и стала активно сербать молоко. Я прочищаю пальцем ухо. Если она так каждые четыре часа будет орать — я недолго выдержу.

Снова укладываемся спать. Саишша упорно лезет мне под ухо. Я не понял — это такая любовь или просто чтобы лучше доходил звук?

— Так, — я посмотрел ей в глаза и четко и раздельно произнес: — Кричать. НЕЛЬЗЯ!!!

Малышка серьезно посмотрела на меня, фыркнула и снова завозилась устраиваясь поудобнее. Не знаю, поняла ли она, что я хотел до нее донести, но если еще раз… я за себя не отвечаю.

Через четыре часа меня разбудили писками и теребя за ухо. Я почувствовал, как губы расползаются в счастливой улыбке. Ну, контакт понемногу налаживается…

Визг… но тихий. Это что, намек на «побыстрее»? Ладно, понял, иду уже…

Было уже утро, так что ложиться не было особого смысла, поэтому я снова отправился купаться — не забыв захватить с собой эту бестию, разумеется.

Появился на кухне я чистый, свежий и бодрый, с шассой за пазухой. Быстро поев, я выяснил у Люца, могу ли чем-нибудь помочь в его исследованиях, на что получил слезную просьбу вообще держаться подальше от реактивов. Хорошо, не буду, трудно, что ли?

* * *

Месяц пролетел незаметно. Люц все так же искал антидот, и какие-то сподвижки у него были. По-крайней мере, он сказал мне, что если он даже и не найдет противоядия, то Саишша сама вернется во взрослое состояние. Как он говорит, рано или поздно действие эликсира должно было прекратиться. Самое большее — два месяца. Это меня немного утешило.

Погода прочно указывала на то, что наступила зима — как никак десятое декабря уже! Временами шел снег, а так — было довольно пасмурно, хотя солнце изредка все-таки выглядывало. Но температура снаружи опустилась значительно.

Неуклонно приближался день, когда нам надо было встречать послов. Буквально три дня оставалось. Тимка и Норд занимались нашим внешним обликом, отыскав какую-то книжку с картинками парадного облачения шасс. В итоге наряд для Норда, Люца и Найта выглядел так — серебристые рубашки без пуговиц и без рукавов, — на самом деле это больше было похоже на две сшитые вместе одной стороной полосы ткани, которые накидывались на плечи и как бы прилипали к коже, неприлично обтягивая тело и оставляя небольшую — в четыре пальца, — полоску открытой кожи спереди. Такие же штаны, но черные — их пришлось делать на заказ, сбегав в город. Об этом я расскажу особо и попозже. Сапоги, тоже на заказ, из черной кожи с серебряной отделкой. На руки нечто вроде серебряных наручей, с замысловатой гравировкой. На лоб — нечто вроде металлического обруча — ну, знаете, когда подвязывают волосы кожаным ремешком, а здесь тоже самое, но из металла. И пояс — кожаный, широкий, похожий на кушак.