Шарик в кубике - [16]

Кряхтя и морщась от струй теплого дождя, Пайк спустился из седла, опершись тупым концом копья о влажную землю. Дракон же мощно взмахнул крыльями и взмыл к тучам, полностью игнорируя угрозу получить разряд молнии. Впрочем, грозовой фронт уже успел сместиться, дождь значительно ослаб и спустя несколько минут прекратился вовсе. Однако сыро было по прежнему, а в довершение общего дискомфорта Пайк услышал в отдалении некий звук, живо напомнивший ему рычание тигра. Путешественник тотчас пожалел о своем безрассудном бегстве с Земли Драконов и поспешил к ближайшему дереву, спотыкаясь о какие-то коряги, ругаясь и окончательно отсыревая в остаточных потоках влаги, пролившихся на Пайка с ветвей. Рядом скрипели тонкие прутья бамбука, голубые ломаные молнии временами озаряли пятачок поросшей терновником сырой земли.

Шорох капель окружил Пайка, впавшего в оцепенение от осознания неблаговидности своего поступка. "Как там моя Пыльца?" — сумрачно вопрошал он себя, но не находил ответа. Все же ему удалось вздремнуть, обхватив шершавый ствол руками. Теплый влажный ветер немного стих, но небо по-прежнему было затянуто низко бегущими тучами. Когда стало достаточно светло, Пайк отцепился от дерева и неловко соскользнул с него, наступив при этом на брошенное в траве копье и сломав его пополам. Тем не менее он подобрал наиболее функциональный обломок пики и осмотрелся.

Окружающие его дебри путешественник уверенно идентифицировал как тропические джунгли. "Обжитый" Пайком участок леса располагался на небольшой террасе, причудой природы вырубленной в основании монументальных гор. Свободным от растительности пятачком джунглей оказалась полянка с торчащими тут и там свежими пнями, еще не начавшая покрываться молодой порослью.

Вспомнив о странной особенности своей одежды, он взглянул на живот и убедился в том, что разрушение майки продолжается, не касаясь при этом знака спирали. Если дело пойдет такими темпами, через пять-шесть миров от его наряда останутся одни трусы, если к тому времени, конечно, они не потеряются в какой-нибудь переделке.

Между тем серые облака быстро поредели и промчались мимо, а за ними открылось ослепительно синее небо и обжигающе яркий диск местного светила, которое Пайк не решился назвать Солнцем, так как оно с самого утра уже располагалось прямо над его головой. От любимой вечной майки и штанов повалил пар, и путник, прикрыв макушку широким листом, устроился на пеньке, подставив жгучим лучам также и свою обветшалую обувь, и продолжил осмотр местности. То, что находилось ниже по склону, было надежно сокрыто буйной зеленью, а в других направлениях Пайк увидел снежные вершины, крутым полукругом опоясавшие эту часть страны прибытия.

Где-то вдали раздался трубный глас слона. Именно так, по представлениям путешественника, сложившимся на основе кинофильмов, и должны были кричать эти животные.

Сочтя себя достаточно сухим, Пайк встал и направился вниз по склону, здраво рассудив, что человеческое жилье, если оно здесь есть, скорее всего расположено в низине, а не среди скал. Он тут же вновь промок до "нитки", пробираясь между отвратительно густых гигантских папоротников и лавируя среди рододендронов, усеянных рдеющими цветами.

Неожиданно заросли закончились, в глаза ударил ослепительный полуденный свет, и сквозь минутную резь в глазах и стройные ряды виноградных кустов Пайк разглядел согбенную фигуру земледельца. Тот неторопливо производил какие-то агротехнические мероприятия. В левой руке он держал мешок, куда постоянно запихивал мелкие обрывки побегов. Унылый рев слона раздался совсем близко, наполнив Пайка суеверным трепетом.

Крестьянин заметил путника, секунду осматривал его, а затем вдруг с воплем кинулся прочь, бросив свой мешок. Пайк поднял его — грубая и грязноватая ткань — и отправился вслед за негостеприимным работником. За коротким рядом кустов он обнаружил хибару, возле которой уже стоял его новый знакомый, воинственно сжимая длинную палку. Особа женского пола с испуганным лицом выглядывала из темного проема двери. Одеты они были, на взгляд Пайка, плохо: женщина завернулась в какую-то цветастую тряпку до земли, а мужчина носил неопределенного цвета широкие штаны с веревкой вместо ремня и линялую рубаху, обильно смоченную потом. На его смуглом взволнованном лице топорщились черные усы.

— Ты забыл свою вещь, приятель, — миролюбиво молвил Пайк, протягивая крестьянину подобранный на меже предмет.

Женщина выскочила из укрытия и с гневными междометиями на устах изъяла у Пайка свою собственность. В это время из зарослей, окружавших делянку плотной стеной, выскочил юркий худой мальчик, следом за ним с треском возникла гигантская туша слона, апатично несшего на себе ящик с желтым зонтом. Под ним восседал сомлевший от жары, роскошно одетый человек. Еще один тип, почти голый, сидел на шее слона и погонял его длинной палкой с крюком на конце. Вслед за зверем появились смуглые воины с копьями и короткими палицами, притороченными к поясам. Эти бравые люди мгновенно окружили дом и всех троих участников сцены. Восседавший на слоне перевесился через край паланкина и с интересом воззрился на Пайка.