Шантаж - [34]

– Думаешь, не пыталась? – расстроенно призналась Лида. – И так и эдак уговаривала – ни в какую! Говорит – не могу семью содержать. Сначала диссертацию защитить надо.

– Но, вообще-то, Нюрочка, – сообщила она подруге потеплевшим голосом, в котором звучали горделивые нотки, – Степан уверяет, что лучше меня у него никого нет. И сама ему нравлюсь, и что все делать умею, не то что городские лентяйки!

Нюра любила подругу за энергию и веселый нрав; выдала беспроигрышный рецепт:

– Раз так, у тебя один выход остается – ловить его «на брюхо»! Он же интеллигент, хорошо воспитан мамочкой. Если еще и совесть есть – гарантирую стопроцентный успех!

Совет, однако, Лиду не воодушевил.

– Думаешь, не пробовала? – Она понурила голову. – Даже не пыталась предохраняться – ничего не вышло.

– Ну и простофиля! Считала я – ты хитрей! – рассмеялась ей в лицо умудренная подруга. – Да ты просто объяви ему об этом как можно правдоподобнее! Неужели не сможешь разыграть? При твоих-то способностях!

– А как откроется? – с сомнением покачала головой Лида. – Что за жизнь у нас тогда будет?

– Самая что ни на есть нормальная! – убежденно заявила Нюра. – Потому что простит! Ты молодая, могла ошибиться. В любом случае ты станешь москвичкой – и прощай, как говоришь, деревенская грязь!

По азартно сверкнувшим цыганским глазам подруги она поняла, что убедила: Лида задумалась, принимая ответственное решение.

– До чего заездили тебя бабы, Степа! – полушутя заметил приятелю Иванов, забежавший к нему по какой-то надобности перед уходом на работу. – На тебе лица нет, и сам – кожа да кости. Как тебе достает сил заниматься наукой? А эта Лида действительно хороша. Не женщина – мечта! Мне бы такую! – вздохнул он завистливо.

– Да, уж темпераментом ее Бог не обидел. Хорошо мне с ней, как ни с кем, – признался Степан. – Конечно, кроме той, о которой я тебе говорил. – Лицо его затуманилось. – Как бы тебе объяснить?.. Тело радуется, а душа у меня тоскует...

– По-моему, это у тебя бзик какой-то. – Игорь явно не понимал друга. – Чем же тебя околдовала та... ты говорил – Вера?

– Да не могу я толком этого объяснить даже себе! – с досадой воскликнул Степан. – Она никак не красивее Лиды, хотя тоже... статная, соблазнительная... – Наверно, в том дело, что мне по душе не яркие, самоуверенные, ловкие женщины, а скромные, уступчивые, нерешительные... Такие, которым хочется помочь, защитить. Мне показалось – Вера именно такая: душевная, мягкая... Таких, как она, красивых и с милым моему сердцу характером, я до нее не встречал. Ко мне лезли совсем другие!

– Но ты сам же говорил, что все это оказалось лишь видимостью и ты в ней разочаровался, – напомнил приятель. – Может, таких и нет вовсе, они только прикидываются тихими?

– Тут ты, пожалуй, прав, – печально согласился Розанов. – Глупо, конечно, гоняться за призрачной мечтой. Но ведь сердцу не прикажешь! Лишь однажды оно у меня открылось для любви. Захотелось все отдать, даже пожертвовать собой – и это оказалось ошибкой! – Степан тряхнул головой, будто сбрасывая груз прошлых ошибок. Голос его повеселел: – А с Лидочкой у меня все намного проще. Баба она горячая, деловая, энергичная и, что немаловажно, не белоручка. С такой по жизни шагать легко! Если честно – жаль мне, очень жаль с ней расставаться!

– Ну что ж, куда-нибудь тебя кривая выведет. А мне пора бежать на работу, – спохватился Игорь, с дружеской теплотой пожал Степану руку и торопливо выскочил в коридор коммуналки.

Степан долго еще стоял в задумчивости, – противоречивые чувства тревожили его душу. Инстинкт самосохранения противится союзу с Лидой, но за время горячих встреч он к ней сильно привязался, до боли в сердце не хочется и терять...

Он так и не смог разобраться в своих чувствах – даже после бурной ночи прощания, проведенной с Лидой накануне ее отъезда домой. Лежал обессиленный, боролся с подступающей дремотой, грустно думал, что с ее отъездом вновь навалятся на него хозяйственные и сексуальные проблемы, от которых встречи с Лидой его избавили.

А неутомимая его партнерша, чувствуя себя бодрой, будто не истрачено столько сил, нежно ласкалась к нему, лихорадочно размышляя и готовясь к решающему разговору.

– Ну что ж, милый Степочка, пора мне собираться на вокзал. – Неподдельная тоска прозвучала в ее голосе. Еще вчера она покинула «Комсомольскую деревню» и приехала к нему с вещами. – Хоть ты и клянешься мне в верности до гроба, но чует мое сердце – через неделю найдешь другую. Вернее, она тебя найдет и уведет от меня навсегда! Все вы, мужики, одинаковые! – с укором подняла она на него дивные черные глаза, затуманенные подступившими слезами. – Что ученые, что неученые...

Не в силах преодолеть физической и духовной расслабленности, отогнать мучительно подступающий сон, Степан только и вымолвил:

– Ну что ты сырость разводишь? Сказал же – ты мне нужна, я к тебе привык. И защиты ждать не буду. Диссертация на мази... Мне хорошую работу предложили, и я не отказался. На хлеб с маслом нам хватит. Вот только закончат расселять нашу коммуналку, дадут отдельную квартиру, как обещали, и я тебя вызову! – неопределенно пообещал он. – Будешь у меня хозяйничать, пока тебе не надоест... – Видно, эта заманчивая перспектива его ободрила – он продолжал более внятным, окрепшим голосом: – В Новых Черемушках строят целый массив домов из готовых панелей. Это очень быстро... К Новому году обещают сдать.