Шантаж - [17]

— Извините, что так вот ввалился, — сказал Сид.

— Шагайте, шагайте сюда! — лениво, с улыбкой произнес незнакомец.

— Меня зовут Сид Коэн.

— Я знаю. Это вы сняли мастерскую на склоне. Вы ведь художник?

— По крайней мере, некоторые так полагают, — уклончиво ответил Сид и повернулся в сторону озера.

С террасы открывался прекрасный вид на озеро и его окрестности.

— Я Пол Дермотт, — представился мужчина.

— Это ваш дом, мистер Дермотт?

— Можно сказать, да. Я здесь живу. Если это можно назвать жизнью.

Сид невольно взглянул на плед:

— Полиомиелит в детстве?

— Нет. Давайте поговорим о чем-нибудь другом. — Он вытащил сигарету и закурил. — Вы меня интересуете, Коэн. Мой отец — тот самый почтенный судья, который вынес приговор по делу Фэй Стерлинг, когда она, вооружившись бутылкой, налетела на двух старых сплетниц. Моего отца считают исключительно справедливым судьей, — добавил он с неописуемой горечью в голосе. — Сегодня с раннего утра птички нащебетали ему на ушко про вас черт знает что.

— В самом деле?

— Похоже, вы никак не хотели признать, что прошлой ночью бедняжка Фэй была пьяна в доску. Ее изумительный муженек и несравненный Хью Нельсон попытались воздействовать на отца с целью вынесений приговора вопреки вашему свидетельству.

— И?…

— Фэй недавно был вынесен условный приговор. Все сходятся в том, что она ни за что не позволила бы вам остаться в доме на ночь, если бы была трезва. В нормальном состоянии она держит себя соответственно — с достоинством. Но в пьяном виде готова отдаться первому встречному, будь то почтальон или мусорщик. Если вы и откажетесь свидетельствовать против нее, они так или иначе воспользуются вашей забавной встречей поздним дождливым вечером и выжмут из нее все, что послужит их интересам.

— Спасибо за предупреждение.

— Нет, скажите, что все-таки произошло? Обещаю, это останется между нами.

— Она была трезва. На самом-то деле это я упился в стельку, — доверительно произнес Сид.

— Врете, но по-джентльменски, — расхохотался Дермотт, махнув рукой в сторону озера. — Скажите лучше, вы когда-нибудь видели такую красотищу?

Сид сделал вид, что не расслышал его риторический вопрос:

— Вам доводилось слышать, что маленький Робин Стерлинг вовсе не утонул?

Крепкие пальцы Пола Дермотта так впились в подлокотники коляски, что костяшки на них побелели. Он явно избегал взгляда Сида.

— Никогда ничего подобного не слыхал, — заявил он. — У вас что, есть новая версия происшествия?

— Несчастный случай, похищение, а может, иного рода насилие.

— Какое похищение! — возразил Пол. — Никто так и не потребовал выкупа. Нет, несчастный мальчишка утонул, а Фэй так упилась, что не слышала его криков… Да и неизвестно, хватило ли у него сил и времени закричать как следует. Может, сразу…

— Вы утверждаете, что она была пьяна? Вы ее видали? Она ведь, кажется, поднималась сюда, чтобы просить помощи.

— Кажется, — подтвердил Дермотт, крепче стискивая подлокотники коляски. — Но в тот день я не видел Фэй.

— Вас здесь не было?

Наконец-то Пол встретился взглядом с Сидом:

— Кто вы такой, Коэн? Новый следователь?

— Да, что-то вроде этого. Я тут кое в чем сомневаюсь, вот и хотел бы разобраться.

— Мне кажется, вы не связаны с Фэй давней дружбой…

— Конечно, нет. С чего вы взяли?

— Кроме того, вы очень плохо знаете ее.

— Возможно. Но я очень хорошо знаю, что она крепко пострадала и продолжает мучиться до сих пор.

— Вы чего-нибудь боитесь, Коэн?

— Чего это вдруг такие вопросы?

Пол снял очки и положил их на плед:

— Когда-то и я был храбрым, вроде вас. Ничего не боялся. Может, вас это удивит, но я был капитаном футбольной команды, а в чертовом Вьетнаме налетал не один десяток часов на штурмовике.

— Мне тоже довелось немножко повоевать.

— Вот и прекрасно, коллега! Следовательно, мы с вами сражались, чтобы сохранить мир и свободу для грядущих поколений! Да, тогда я тоже ничего не боялся. Только потом все пошло по-другому. В тот день я, между прочим, мог убежать, но не сделал этого, и вот результат — всегда на колесах!

— Да, это трагедия, я понимаю вас, — сочувственно произнес Сид. — Но давайте все-таки вернемся к Робину.

— Мне нечего добавить. Мальчик утонул.

— У Фэй нет близких друзей, не так ли?

— У нее не может их быть.

— Почему?

— Когда вы заглянете ко мне в следующий раз, я прочитаю вам лекцию на эту тему. А если совсем коротко, то дело обстоит так: тип А дружит с типом Б потому, что тот ему нужен. И наоборот. Сейчас дела обстоят так, что Фэй не нужна никому, потому у нее и нет друзей. Если бы у нее появился друг, он бы немедленно увез ее отсюда.

— Так почему она сама не уедет из города? У нее есть собственные деньги.

— Только потому, что ничем не отличается от остальных. Все мы живем надеждой. Надеждой на рай, надеждой на выздоровление, на покой, на легкую смерть. Короче, надеждой на успешный конец. Фэй девять лет не бросала ничтожную личность по имени Уильям Стерлинг только потому, что рядом был сын. А у сына должен быть отец, и она надеялась, что он в конце концов превратит своего отца в человека. И вот, когда Робин исчез, Фэй не может бросить все и уехать, потому что живет в ней маленькая, слабенькая надежда на то, что озеро вернет ей тело сына. Она не хочет понять, что его давно съели рыбы и раки!