Шантаж чудовища - [35]

Бл*дь, мать твою, бл*дь, я такой дурак.

Мысли о ней непрестанно крутятся в голове. Я вспоминаю ее, когда она чувствует себя расслабленной, улыбается мне, или как ее длинные, светлые волосы подпрыгивают при каждом шаге, как загораются ее яркие голубые глаза, насколько она красивая, и еще более красива, когда на ней ничего нет.

Я сижу в своем кресле. И в скором времени она уйдет и наверняка никогда больше не захочет меня видеть. Я не могу этого допустить. Я не хочу, чтобы она уходила. Она стала частью меня. Мне стоило раньше собрать эту информацию, и сейчас я с трудом признаюсь сам себе — я хочу, чтобы она осталась. Со мной навсегда.

— Я хочу все исправить, чтобы ей было хорошо, — слышу я свой голос.

28. Челси

Я украдкой смотрю на Торна. Он выглядит таким властным и стильным в своем черном смокинге. Его волосы цвета воронова крыла переливаются от сверкающих огней хрустальных люстр большого бального зала, с высокими золочеными потолками и богато украшенными колоннами.

И при каждом своем шаге я чувствую себя здесь более или менее не к месту. Несмотря на то, что у меня волосы уложены и макияж идеальный, вечернее платье, которое я выбрала, превосходно сидит на моей фигуре и подходит мне по стилю, я все равно чувствую себя неуверенно, каким-то полным ничтожеством. Возможно потому, что от всех присутствующих здесь исходит запах привилегий и «высшего класса».

Родители Торна организовали эту вечеринку, чтобы отпраздновать его успех с Элли. Я не хотела идти. Я знала, что буду себя чувствовать, как рыба, выброшенная на берег, но Торн настоял, чтобы я сопровождала его. Пока мы идем в глубь зала, он кивает кому-то, но не завязывает с ними разговор.

По дороге в машине мы почти не разговаривали. Последние два дня он выглядит каким-то задумчивым и отстраненным, вернее с тех пор, когда он подъехал к дому моей матери, чтобы забрать меня, и мы тогда крупно поругались.

Мне интересно, он такой задумчивый и отстраненный потому, что все еще злиться на меня или я перестала представлять для него какую-то ценность, и этот первый лучик желания от меня избавиться. И также я отметила, что он появлялся в моей комнате всего лишь один раз с того времени. И даже в этот один раз он не позволил себе кончить. Он делал все, чтобы удовлетворить меня, и хотя я своим взглядом молила его остаться, он молча прикрыл меня одеялом и вышел из моей комнаты.

И несмотря на то, что наши тела каким-то образом примкнули друг к другу, как только мы вышли из машины, но несмотря на эту телесную близость, я все же чувствую дистанцию между нами. Я как на буксире, держусь за его руку, пока он тянет меня вперед.

— Куда мы направляемся?

— Я хочу найти своих родителей, — бормочет он, оглядывая толпу.

— Хорошо.

— Ах, я вижу свою мать, — говорит он, двигаясь вместе со мной к высокой, элегантной женщине. Каждый волосок на ее голове искусно уложен и покрыт лаком, превратив в ее прическу в гладкий шиньон. Я замечаю, что она выше меня и немного худощава. Она похожа на королеву или пристарелую голливудскую звезду.

Она разговаривает с двумя женщинами, поэтому не видит нас. Когда мы подходим, высокий седовласый мужчина с бородкой приближается к матери Торна. Он выглядит точно также как Торн, только в возрасте, мне кажется, что это его отец. И то, как держится этот седовласый мужчина, прямой и высокий, уверенный в этом месте, которое он занимает в этом деловом мире, наводит меня на мысли, что должно быть он родился в обеспеченной семье, с детства познав, что такое богатство. Его рука на долю секунды касается поясницы жены, но только на такую долю секунды, когда он приносит свои извинения за вторжение в их разговор.

Торн крепче сжимает мою руку, пока мы идем в их сторону, я с удивлением поднимаю на него глаза. Лицо у него напряженное.

— Только вспомни о дьяволе, — нараспев произносит мать Торна, переводя взгляд с двух женщин на своего сына. Она обладает такими же холодными серыми глазами, как у Торна, но она приподнимает голову вверх, словно в комнате стоит неприятный запах. Я даже вижу, как ее узкие ноздри сжимаются.

— Торн, — вполне официально приветствует его отец.

— Мама, отец, — отвечает Торн, кивая каждому из них.

— Мы как раз обсуждали Элли. Леди Боскомб и миссис Уоткинс интересовались твоими планами на будущее. Я сказала, что совершенно не знаю твоих планов. Твои планы хранятся под большим секретом, не так ли? – спрашивает его мать, при этом интонация ее голоса и выражение лица остаются такими же. Я во все глаза пялюсь на ее гладкое, припудренное лицо, чуть ли не в шоке, что между членами его семьи нет никаких нежных объятий или типа того.

— Миссис Боскомб, миссис Уоткинс, — каждой кивает Торн.

Они также вежливо кивают и улыбаются ему в ответ.

Ух ты! У меня возникает такое чувство, будто я сейчас попала в сумеречную зону. Никто открыто радостно не улыбается и не дотрагивается друг до друга. С таким же успехом я могла войти в комнату, заполненную роботами. Похоже все здесь забыли, что есть такое понятие, как выражение чувств.

— Пожалуйста, извините меня, — говорит он женщинам, прежде чем обратиться к матери. — Мама, я хочу познакомить тебя с Челси Эпплби.