Шантаж чудовища - [28]

Теперь ее очередь.

Мой член по-прежнему стоит, я все еще возбужден от ее вида и тела, которое двигается на мне вверх и вниз. Она начинает, не переставая стонать, это значит, что она уже близко. Я ожидаю знакомую дрожь по всему ее телу. Челси откидывает голову назад, выпячивая грудь вперед. Я тут же воспользовался этой возможностью, чтобы взят ее сосок в рот.

— Аааа! — кричит она.

Моя хватка сжимается, когда ее бьет дрожь, все ее тело напрягается. Мышцы ее киски сжимают мой член сильнее, кажется, будто она сливается со мной. Она царапается, как дикая кошка. Она не в состоянии контролировать силу своего оргазма. Я с радостью наблюдаю за ней, мне нравится, что я заставил ее потерять контроль.

Она сверху падает на меня, тяжело дыша, мой член все еще находится внутри нее. Я слышу ее прерывистое дыхание, потом оно становится более спокойным, пока она не засыпает, распластавшись на моем теле.

Теперь я знаю, что в ней есть нечто намного большее, гораздо большее, чем обычный бухгалтер-манипулятор, который украл у меня деньги. Сегодня она почти позволила себе открыться своей уязвимой стороне, но завтра утром она снова станет такой же отдаленной, как и всегда. Она не моя девушка. Нам не суждено быть вместе. У нас всего лишь все временно. Она находится здесь, в моем доме, только лишь потому что мне необходимо избавиться от безумного желания к ней.

И наблюдая за ней спящей, когда она выглядит такой невинной и беспомощной, как ребенок, и что-то внутри меня смягчается, я не могу теперь отвернуться от нее.

Сегодняшний ее ночной кошмар глубоко проник в меня, мне хочется защитить ее от всего того, что ей когда-то угрожало или будет угрожать. И когда я смотрю на нее спящую, мое сердце с каждой секундой наполняется теплотой.

Я долго лежу так, глядя на нее, пока не начинается рассвет. Скоро она проснется, откроет глаза, и я не хочу, чтобы она увидела, какие чувства вызывает во мне, что мне хочется оберегать ее и заботиться о ней, потому что потом она обязательно воспользуется моей слабостью.

Поэтому осторожно, я перекладываю ее с себя и возвращаюсь в свою спальню.

23. Челси

Я просыпаюсь голая, одна в этой большой кровати. Торн давно ушел. Я никогда не сплю голой, поэтому мне, наверное, холодно, хотя я лежу под одеялом. Я чувствую, как во мне начинает подниматься безумный гнев. На самом деле, я злюсь не на него. Гнев исходит из моего сокровенного местечка, куда я засунула самые большие свои секреты.

Мне нужно ей позвонить.

Это как зуд, который хочется почесать.

Я встаю с кровати и надеваю стеганый халат. Затем беру мобильный. Телефон звонит несколько раз, прежде чем она снимает трубку. Я закрываю глаза и представляю ее в убогой квартирке, в которой всегда пахнет плесенью и чем-то несвежим. Я вижу, как она шаркает в сторону телефона с сигаретой в губах.

— Алло?

Я крепче сжимаю трубку.

— Мама.

Наступает долгая пауза.

— Итак, ты все же решилась мне позвонить, — наконец, говорит она.

Я даже не знаю, что ответить. Всегда, находясь рядом с ней, я начинаю чувствовать себя настолько не уверенной, что не знаю, что сказать или сделать.

— Я вернулась в Англию, — произношу я.

— Я знаю. Мелоди звонила мне. — Голос монотонный, без чувств. Не знаю почему, но я надеялась, что она проявит радость, но ничего из этого... Мне уже пора привыкнуть к ее реакции. Но я стараюсь не зацикливаться над этим. Мои отношения с матерью всегда были странными, но я по-прежнему предана ей больше всего, чем кому-то на этой земле. Хотя меня это совсем не утешает, просто так оно и есть.

— Я хотела бы навестить тебя, мам, — говорю я. У меня нет особых причин навещать ее, но по крайней мере для меня это будет оправданием выбраться из этого дома, где я настолько постоянно одержима Торном.

— Поступай как знаешь, — также без эмоционально отвечает она.

Я сглатываю накопившуюся боль от ее черствых слов. Ничего не изменилось между нами. Совсем неважно, что я буду делать или объяснять.

— Я приеду сразу после завтрака, — бормочу я и вешаю трубку.

Девятнадцать лет назад

Я не могу сказать про всех мужчин, которых мама приводила к нам домой, но мне понравился Дэйв Стивенс. Он был тихим и у него были добрые глаза. Он работал ночным портье в отеле поблизости, поэтому, когда он приходил с работы утром, всегда делал сосиски и тосты для мамы, неся поднос с завтраком ей в спальню. Пока он готовил завтрак, он всегда разговаривал со мной. В основном он рассказывал мне разные случае, произошедшие в отеле. Смешные истории, над которыми я задорно смеялась.

В тот день он не рассказывал мне никакой истории, случившейся в отеле. Он рассказывал мне о себе. Он сказал, что воспитывался в детском доме. Никто о нем не заботился. Люди, которые там работали относились к нему очень жестоко.

— Они тебя били? – Заволновавшись спросила я.

Он грустно улыбнулся в ответ.

— Они сломали мой дух, милая маленькая Челси.

Я нахмурилась.

— Что такое дух, дядя Дейв?

— Это невидимая сущность человека.

У меня глаза стали огромными.

— У каждого человека есть свой дух?

— Да, у каждого.

— Даже у меня?

— Даже у такой маленькой обезьянки, как ты, — ответил он с улыбкой.