Шанталь. Ход королевы - [7]

И вот меня снова волокут вперед. Я пытаюсь сопротивляться, но после ощутимого удара в живот оставляю бесполезные потуги. Все, что остается, только скрипеть зубами от бессилия и шептать про себя слова полузабытой молитвы, прося Бога послать мне легкую смерть вместо ожидаемых мучительных пыток.

В громадном, похожем на главный зал помещении, где за накрытыми столами пировала самая разношерстная публика количеством не менее сотни человек, меня снова беспардонно швырнули. На этот раз прямо на грязный земляной пол.

Ну, это уже слишком! Терпеть издевательства я была больше не намерена. Мне бы только раздобыть хоть самое паршивенькое оружие, и тогда…

Сердце подскочило в груди от радости при виде Патриса, но он оказался не в лучшем положении, связанный и окруженный по сторонам, как какой-то преступник…

Кровь ударила мне в голову. Не в состоянии больше ни о чем думать, я решила, что если уж умирать, то непременно прихватить с собой на тот свет кого-нибудь вроде сидящего во главе большого стола детины, чье добротно сколоченное кресло удивительным образом напоминало трон. Длинные волосы великана чистейшего медного оттенка были разделены на пробор и собраны в две небрежные косицы на висках, в то время как остальные пряди оставались рассыпанными по плечам. Половину лица покрывала густая растительность в виде усов и большой нечесаной бороды, торчащей в разные стороны и наверняка бывшей настоящим рассадником всевозможных насекомых. Из-под широких бровей того же оттенка, что и весь остальной волосяной покров, на меня настороженно взирали яркие голубые глаза, которые по своему цвету могли поспорить с небесной лазурью. Но мое внимание привлекли отнюдь не они, а особый знак на его груди, тот самый, что, единожды увидев, невозможно было спутать ни с одним другим, и который мог послужить спасением наших с Патрисом жизней.

О, я готова была расцеловать это рыжее чудовище в обе щеки, но сдержалась. Не желая выдавать себя раньше времени, я лишь облегченно вздохнула и оглядела его уже более спокойным взглядом, отметив про себя неестественную бледность, разлившуюся по его лицу, фиолетовые круги вокруг глаз и сильно дрожащие руки, судорожно впившиеся в деревянные подлокотники. Исполина явно беспокоил какой-то недуг, а вот какой именно, мне еще предстояло выяснить.

– Вот бы никогда не подумал, что известие о том, что ее очень скоро пустят по кругу, может вызвать такое искреннее облегчение, – громила, ужасно картавя, говорил на страшной смеси из французского, испанского и английского языков, и я, практически не зная последнего, едва понимала, о чем он толкует. Обо всем остальном мне оставалось лишь догадываться.

Морщась от боли, он загоготал, и все дружно подхватили его смех. Посыпались настолько непристойные шутки, от которых на мгновение стало не по себе, но я смогла взять себя в руки и с невозмутимым видом продолжила стоять с высоко поднятой головой.

Послышался шум борьбы. Это Патрису удалось вырваться из удерживающих его рук, и сейчас, сжимая в связанных ладонях саблю, которую успел выхватить у одного из стражей, он ценой собственной жизни пытался закрыть меня своим телом, готовый пустить оружие против любого, осмелившегося шагнуть в нашу сторону.

– Ангус, прошу, отпусти ее, она не трофей, клянусь!

Безумец! Нужно было остановить его прежде, чем все зайдет слишком далеко и нас убьют до того, как я смогу претворить свои планы в действие.

– Патрис, все хорошо, убери оружие, – я в успокаивающем жесте положила руку поверх его кистей, заставляя опустить саблю, что было не так-то просто. Но я не собиралась сдаваться. Прежде чем он сорвется и произойдет непоправимое, я быстро забежала вперед и обратилась к «рыжему»:

– Ты ведь один из «семи», не так ли? – задав вопрос, я глазами указала на «марку», виднеющуюся в открытом вороте его рубашки. Практически ничем не отличающаяся от моей, она была самым настоящим козырем, посланным мне небом.

– Да… – протянул донельзя удивленный громила. – Я действительно один из «семи». А что ты, соплячка, об этом знаешь? – заинтригованный, он жестом остановил подкрадывающегося к нам сзади головореза с кривой саблей в руке.

– Только то, что, как брат, ты просто обязан оказать помощь и поддержку своей сестре, – спокойно ответила я. Момент истины настал, и я, закатав левый рукав рубашки, сорвала повязку, скрывающую столько времени мой секрет. Вытянув руку вперед, в ярком свете горящих на стенах факелов, я с гордостью продемонстрировала роковой подарок Фонтаны.

Определенный риск во всем этом, конечно, был. Могло так статься, что рыжий пират ненавидел своих собратьев и их смерть была ему выгодной. Но у меня не было иного способа это выяснить. Я должна была попытаться сделать хотя бы что-то.

От неожиданно раздавшегося гомерического хохота шотландца задрожали стены, а на груди, чуть пониже висевшей монеты, сквозь надетую на нем парусиновую рубашку проступило пятно крови, красноречивее всяких слов объяснившее причину его состояния. Он был ранен.

– Ну что, шакалы, получили по зубам? – тяжело дыша, «рыжий» обвел насмешливым взглядом собравшихся с ним за одним столом. – Хотели свергнуть одного, а получили сразу двух. Кто из вас теперь осмелится бросить вызов королю и заплатить кровавую дань?