Шанс быть убитым - [23]

— А как насчет Риггенса?

— Ну что тут скажешь? У него свои проблемы, но вы читали отчет. Они действовали командой.

— А вам не показалось странным, что пятеро полицейских не смогли арестовать подозреваемого и позволили ему разбиться насмерть? — поинтересовался я.

— Черт возьми, Коул, вы же знаете, как это бывает. Дерьмо случается. Парень был бандитом и выбрал неправильное время, чтобы достать пистолет. Наши ребята пытались сделать все как полагается, но у них не получилось. Вот и все дела. Никому не нужен еще один Родни Кинг.

Я кивнул.

— Я могу записать адрес семьи Вашингтона?

— Нет проблем.

— Есть идеи, почему они забрали жалобу?

— Устали, — пожал плечами Мэлоун. — Я провел четыре года в Южно-Центральном округе. Мы все устали. — Он снова пожал плечами. — Никто никогда не отказывается от обвинения в смерти в результате противоправных действий, выдвинутого против Полицейского управления. Адвокаты с удовольствием берутся за такие дела, а городской совет их поддерживает. Но кто знает?

— Да. Кто знает, Мэлоун. Спасибо за помощь.

Я вернул ему отчет и направился к двери.

— Коул, — окликнул он меня.

— Что?

— Я знаю, что пишут в газетах про Южно-Центральный округ, но те, кто там работает, в большинстве своем хорошие люди. Именно поэтому я прослужил там четыре года.

— Большинство людей, как правило, хорошие.

Он кивнул и, помолчав, сказал:

— Я не знаю, чем вы занимаетесь или куда направляетесь, но остерегайтесь бандитов. Полицейское управление держит улицы под контролем, но бандиты всячески пытаются им мешать. Вы меня поняли?

— Лучше, чем мне хотелось бы.

Я вышел, сел в машину и поехал в Южно-Центральный округ Лос-Анджелеса.

Глава 10

Я проехал Западный Голливуд, затем юго-восточную часть Беверли-Хиллз через парк Ла-Сьенега, свернул на шоссе I-10 и двинулся на восток до Гавани, потом повернул на юг, мимо университета и Экспозишн-парк и оказался в Южно-Центральном округе.

Уже на шоссе мир начинает меняться. Бетонные звукоизоляционные стены, установленные вдоль дороги, знаки на развязках покрыты граффити, и если ты умеешь их читать, то сразу понимаешь, что это не дело рук молодых латиноамериканских шалопаев, мечтающих прославиться. Нет, это бандитские группировки метят свою территорию, угрожают и рассказывают, кого убили и кого собираются убить. Именно то, что тебе необходимо, когда ищешь развязку.

Я покинул шоссе у Флоренс, проехал под Гувером, затем повернул на юг, на Восемьдесят вторую улицу. На Бродвее и Флоренс полно магазинов, торгующих спиртным и продуктами, заправочных станций и прочих заведений. В отличие от Гувера и пересекающих его улиц, где находятся жилые дома. Возле магазинов и лавок ошиваются безработные, здесь все стены расписаны граффити и создается впечатление толчеи, зато улицы с жилыми домами приятно от них отличаются. Оштукатуренные и обшитые вагонкой бунгало — свежеокрашенные, ухоженные, с аккуратными двориками и маленькими садиками, как и повсюду в Лос-Анджелесе.

Пожилые люди сидели на крылечках или работали в своих садиках, подрезая розы, детишки раскатывали на велосипедах. На подъездных дорожках стояли чистенькие американские машины. Прикрепленные к шестам спутниковые тарелки напоминали черные алюминиевые хризантемы. Их было очень много, причем все совершенно одинаковые, словно представитель компании по их продаже ходил от дома к дому и в результате окучил весь район.

На стенах домов не было даже намека на граффити, а улицы и дворы поражали воображение чистотой, но все же окна и двери домов были забраны надежными металлическими решетками. И это говорило о том, что здесь идет война. В мирное время системы защиты никому не нужны.

Из полицейского отчета я знал, что Чарльз Льюис Вашингтон жил с матерью Идой Лией Вашингтон в розовом бунгало на Восемьдесят второй улице, к западу от Гувера. И Ида Лия Вашингтон после смерти сына так и не сменила местожительства. Я увидел симпатичный домик со спутниковой тарелкой, башенкой на заднем дворе и ухоженным «бьюиком» на подъездной дорожке. Открытое крыльцо было увито листьями красного дерева и ярко-желтой плетистой розой.

Я остановился у тротуара перед домом и прошел по узкой дорожке на крыльцо. Розы пахли просто восхитительно. Не успел я позвонить, как дверь открылась и я увидел стройного чернокожего парня. Я слышал звуки музыки, но они явно доносились из другого дома.

— Чем могу помочь? — поинтересовался молодой человек.

Я дал ему одну из своих карточек:

— Меня зовут Элвис Коул. Я частный детектив и хотел бы побеседовать с миссис Идой Лией Вашингтон.

Молодой человек был в простой белой футболке, голубых рабочих штанах, белых тапочках, на руке — часы из фальшивого золота. Браслет ярким пятном выделялся на темной коже. Он прочитал мою визитку и внимательно на меня посмотрел.

— О чем?

— О Чарльзе Льюисе Вашингтоне.

— Льюис умер.

— Знаю. Именно об этом я и хочу поговорить.

Он еще несколько секунд смотрел на меня, словно пытаясь принять решение, но решение это касалось вещей, не имеющих ко мне никакого отношения. Потом он чуть отступил назад и открыл дверь пошире.

— Хорошо, входите, пожалуйста.

Я прошел мимо него в маленькую аккуратную гостиную. Старик, которому было, наверное, лет триста, и девушка, не старше шестнадцати, смотрели телевизор. Девушка сидела на бордовом плюшевом диване, украшенном вышитыми подушечками, а старик — в кресле-качалке. В руке он держал банку «Скрэппла». Оба посмотрели на меня с любопытством, смешанным с удивлением. Еще бы — белый парень пришел в гости. Под ногами у девушки путался малыш лет трех, и она поспешила взять его на руки. Девушка явно не тянула на маму малыша, но в жизни чего только не бывает. По полу были разбросаны игрушки.