Шанхай. Книга 1. Предсказание императора - [95]
— Хоа! — завопил старик, да так громко, что Сказительница испугалась, как бы с ним не случился удар.
— Вторая группа! — крикнула она.
На сей раз поднялись восемь человек и снова кинули в Лоа Вэй Фэня разные предметы. И опять он поймал их все, причем, теперь один нож парень ухватил сгибом колена, а второй зажал между локтем и боком.
Зрители вновь приветствовали это чудо ловкости восторженными воплями.
Удивительный трюк был продемонстрирован еще дважды, причем в последний раз было брошено и поймано двенадцать предметов.
Внимательно наблюдая за мальчиком-мужчиной, Сказительница видела: все, что он демонстрирует, является результатом многолетних тренировок. Она понимала, что за профессия требует подобных навыков, и от этого по спине ее пробегал холодок страха.
Через три дня они достигли южной оконечности Великого канала. В темноте, на северо-восточном берегу, темнел Чжэньцзян, город самоубийц.
— Открыто! — крикнул одноглазый капитан, когда в дверь его каюты постучали, и спустил ноги из гамака. В каюту вошли Сказительница и ее занудный помощник.
Капитан зажег масляную лампу и посмотрел на незваных гостей, но ничего не сказал. Он ждал, чтобы они заговорили первыми.
— Мы подходим к Великому каналу, — сообщила Сказительница.
Капитан, глядя на эту женщину, диву давался: казалось, ей никогда не бывает ни холодно, ни жарко. Впрочем, сейчас был не самый подходящий момент ломать над этим голову.
— Ну и что? Вы же направляетесь в Пекин, — напустив на себя строгость, спросил он.
Сказительница шагнула вперед и положила ладонь на руку старого моряка.
— Нет, не туда, — мягко ответила она.
Почему-то ее сообщение не удивило капитана. Он уже давно понял, что цель этой труппы никак не развлечение вдовствующей маньчжурской императрицы. Все в творчестве артистов тому противоречило. Почти неприкрытая критика в адрес властей, восхваление любви двух людей в ущерб гражданскому долгу — все это никак не могло прийтись по вкусу маньчжурскому двору.
— Вот как? — все же спросил капитан.
Сказительница улыбнулась и, убрав руку, кивнула:
— Вы ведь знали это с самого начала?
— Возможно. — Капитан натянул штаны, застегнул пуговицы и только потом осведомился: — И куда же лежит ваш путь?
— В Нанкин.
Услышав это, капитан едва не поперхнулся.
— Мой корабль и близко не подойдет к землям, на которых орудуют тайпины.
— Мы и не требуем от вас этого. Просто довезите нас до конца Великого канала и под покровом темноты высадите на берег.
Капитан дернул головой вверх-вниз, как марионетка, и выплюнул:
— Всего-то? Чтобы навлечь на себя ярость маньчжуров? Может, вы не заметили отрубленные головы на кольях, которыми на протяжении многих миль утыкан берег? Эти люди нарушили куда как менее строгие законы, чем те, которые вы просите нарушить меня. У меня нет документов, разрешающих высадить вас там. А как мне быть, если корабль задержат, а вас на борту не окажется? Что я скажу проклятым маньчжурам — будто вы попрыгали за борт?
— Нет, вы скажете им, что мы захватили ваш корабль и под страхом смерти заставили высадить нас на берег.
— И вы думаете, они поверят?
— Поверят после того, как с вами поработает Лоа Вэй Фэнь.
Молодому Убийце идея не понравилась. Не этому его учили. Но после того как Сказительница объяснила ему, в каком затруднительном положении они оказались, юноша согласился.
Капитана усыпили с помощью крепкого вина с опием, а когда он уснул, в его каюту вошел Лоа Вэй Фэнь. Одним взмахом ножа он разрезал одежду моряка, обнажив его грудь и слегка обрюзгший живот, а затем положил ладонь ему на грудь. Капитан инстинктивно схватил юношу за запястье, но Убийца был сильнее и прекрасно тренирован. Он нанес мужчине короткий удар пониже левого уха, и глаза капитана закатились. Убийце требовалось, чтобы капитан лежал совершенно неподвижно. Любое неосторожное движение — и попытка спасти этому человеку жизнь могла провалиться.
Открылась дверь, и в каюту вошла Сказительница.
— Дайте мне, пожалуйста, лампу, — попросил Убийца.
«В этом мальчике таится и моя смерть», — выполнив его просьбу, подумала Сказительница.
Лоа Вэй Фэнь взял у женщины лампу и поднес ее к груди капитана. Затем надавил большим и указательным пальцами левой руки на кожу между ребрами, после чего наклонился и прижал ухо к груди капитана. Его интересовало не сердцебиение мужчины, а то, как работают его легкие. Пальцы юноши переместились на правую сторону груди. Наконец он нащупал то место, где под кожей, внутри грудной клетки, ритмично расширялось и сужалось легкое. Для него это было не сложнее, чем обнаружить несущую балку стены под штукатуркой.
Удовлетворенный, он вытащил нож и прижал его острие к определенной точке на груди мужчины. Лезвие проткнуло кожу, и из ранки потекла кровь. Лоа Вэй Фэнь задержал дыхание, и ему стали слышны все до мельчайших звуков в каюте. После этого он отточенным движением вонзил лезвие в грудь капитана и тут же вытащил его. Лезвие было стерильным — любая инфекция, попади она в рану, могла оказаться смертельной. Достав из сумки целебную траву, Убийца раскрошил сухое растение в рану и тут же зашил ее шелковой нитью.
Когда произносятся два пророчества одновременно, чтобы второе воплотилось в жизнь, первому надо помочь исполниться.Вот пророчество Первого императора Китая, произнесенное им перед Тремя Избранными на Священной горе: «Нашу страну ждет Эпоха Белых Птиц на Воде. Она ознаменует начало Тьмы, а конец Тьмы и возрождение ознаменует Эпоха Семидесяти Пагод»…Шанхай на рубеже веков. В многомиллионном городе переплелись жизни трех выдающихся семей бизнесменов, авантюристов, преступников. Но двадцатый век — время великих ожиданий и грандиозных перемен.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.