Шанхай. Книга 1. Предсказание императора - [44]
— Это всего лишь поклон, — пробормотал он, а затем элегантно опустился на колени и согнулся в земном поклоне, прикоснувшись лбом к полу.
Мандарин пролаял команду. Стражники расступились, и сановник вышел вперед.
— Встань! — велел он, оставаясь неподвижным, пока Ричард поднимался на ноги.
— Этого достаточно? — заговорил Ричард на беглом китайском. — Подобная церемония внове для меня, и мне, конечно, нужно больше практиковаться. Приношу извинения, если в чем-то ошибся.
Мандарин одобрительно заворчал и подошел ближе к этому странно пахнущему и шутовски одетому человеку. Когда он оказался рядом, Ричард зашептал на китайском:
— Ваше превосходительство, с тех, кто отказывается кланяться, можно взять гораздо больше денег, чем с нас, которые согласны делать это. Если позволите, я могу показать, как того добиться. Я тоже странствую по стране грез, так что вы можете мне верить.
Ричард думал, что китаец прикажет немедленно казнить его, но мандарин лишь спросил:
— Как твое имя?
Ричард назвался, и через двадцать минут китайский сановник, к его удивлению, ушел, не произнеся больше ни слова и не объяснив, что заставило его прервать процедуру аукциона. Торги возобновились. Солидарность, объединившая торговцев перед лицом высокопоставленного китайца, рассеялась как дым, и они снова вцепились друг в друга.
Уже ночью Конфуцианец привел маньчжурского мандарина к дверям заведения Цзян.
Цзян низко поклонилась и, глядя в сторону, произнесла:
— Как мы и договаривались, мой дом в вашем распоряжении.
Она почувствовала, как острые от заусенцев ногти прочертили полосы на ее щеке, и отступила назад. Улыбка мандарина светилась откровенной жестокостью.
— Ваше превосходительство, — проговорила Цзян и шагнула в сторону, чтобы сановник смог пройти в главную гостиную, где она выставила свой лучший товар.
Мандарин вошел в комнату и остановился. Его длинные пальцы, подобно птичьим лапам, вылезли из широких рукавов, пока он неторопливо рассматривал отборных куртизанок Цзян — раскинувшихся на кушетках, стоящих возле колонн, сидящих на обитых кожей табуретах. В соответствии с традицией претендент, прежде чем получить желаемые сексуальные услуги, должен был ухаживать за куртизанкой и добиваться ее расположения, однако для маньчжурского мандарина правил не существовало. Женщины, невзирая на боль в забинтованных ногах, застыли в причудливых позах и напоминали статуи. Цзян полагала, что среди них непременно будет такая, которая придется по вкусу мандарину, но по его виду нельзя было сказать, что ему нравится хоть кто-то. Цзян едва заметно кивнула, и женщины, как одна, встали и сменили позиции, словно бы невзначай собравшись в группы по двое или по трое.
Мандарин не двигался и, что было еще более тревожным, ничего не говорил.
«Может, он предпочитает мальчиков?» — мелькнуло в голове Цзян.
Она подошла к сановнику и мягко проговорила:
— Выбирайте. Это, как мы и договаривались, цена за то, что вы позволили продолжать аукцион. Если никто в этой комнате не удовлетворяет…
— О, тут есть кое-кто, кто мог бы меня удовлетворить, — приглушенно ответил мандарин. Его голос был удивительно легким, как дым на ветру.
— Я рада, — произнесла Цзян. — Все они весьма опытны и…
— Не сомневаюсь, — перебил ее сановник, — но… — Мандарин перевел взгляд с цветисто одетых женщин на Цзян. — Но я сомневаюсь, что хотя бы одна из них сумеет сравниться в мастерстве со своей хозяйкой. Это мое право. Я вправе выбирать любую шлюху из присутствующих здесь. — В его голосе зазвучала радостная злость. — Так вот, я выбираю тебя. — Он прикоснулся к парчовому платью Цзян. — Ты моя шлюха, — объявил он, и на его губах вновь появилась жестокая улыбка.
Конфуцианец не знал, как поступить. Девушки испытали облегчение и одновременно тревогу за свою «мамочку». Мандарин молча смотрел на Цзян.
— Для меня честь подарить «облака и дождь» такому уважаемому человеку, — покорно склонилась Цзян.
В начале следующей недели Макси ворвался в щелястый деревянный сарай, служивший братьям Хордунам «офисом».
— Ричард! Они здесь!
Ричард оторвался от подсчетов и несколько секунд не мог понять, чем вызван румянец на щеках его рыжеволосого брата. Наконец до него дошло. Он издал крик радости, схватил шляпу и кинулся к докам.
Там, держась за руки, стояли его четырехлетние сыновья-близнецы, одетые в короткие штанишки, чулки до колен, курточки и галстуки. Позади них стояла их малайская ама[37] — в белых перчатках и с сумками в руках. Двое китайцев укладывали чемоданы на багажную тележку.
— Здравствуйте, мальчики, — проговорил Ричард на фарси. — Ну, признавайтесь, кто из вас кто?
Ама стала что-то говорить, но Ричард прижал палец к губам. Затем он повторил вопрос на мандаринском диалекте, и, к его удовольствию, один из мальчиков шагнул вперед и ответил на том же языке:
— Я Майло, сэр, а это мой брат Сайлас.
Ричард буквально светился от радости. Он не видел сыновей уже три года.
— Добро пожаловать, сын, — сказал Ричард, протянув руку Майло.
Мальчик взял руку отца, но затем с криком «Папа!» бросился в его объятия. А вот второй мальчик, Сайлас, юркнул за аму, спрятаться за ее юбками и нипочем не хотел выходить. Майло повернулся и крикнул на английском:
Когда произносятся два пророчества одновременно, чтобы второе воплотилось в жизнь, первому надо помочь исполниться.Вот пророчество Первого императора Китая, произнесенное им перед Тремя Избранными на Священной горе: «Нашу страну ждет Эпоха Белых Птиц на Воде. Она ознаменует начало Тьмы, а конец Тьмы и возрождение ознаменует Эпоха Семидесяти Пагод»…Шанхай на рубеже веков. В многомиллионном городе переплелись жизни трех выдающихся семей бизнесменов, авантюристов, преступников. Но двадцатый век — время великих ожиданий и грандиозных перемен.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Книга «Дело Дрейфуса» рассказывает об обвинении капитана французской армии, еврея по национальности, Альфреда Дрейфуса в шпионаже в пользу Германии в конце XIX века. В ней описываются запутанные обстоятельства дела, всколыхнувшего Францию и весь мир и сыгравшего значительную роль в жизни французского и еврейского народов. Это первая книга о деле Дрейфуса, изданная в России. Она открывает перед читателем одну из самых увлекательных страниц истории XIX века. Автор книги, Леонид Прайсман, израильский историк, известен читателю своими монографиями и статьями об истории терроризма и Гражданской войны в России.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.
Эта книга — повесть о необыкновенных приключениях индейца Диего, жителя острова Гуанахани — первой американской земли, открытой Христофором Колумбом. Диего был насильственно увезен с родного острова, затем стал переводчиком Колумба и, побывав в Испании, как бы совершил открытие Старого Света. В книге ярко описаны удивительные странствования индейского Одиссея и трагическая судьба аборигенов американских островов того времени.