Шаманы - [29]

— Теперь ты будешь беспрепятственно водить караваны в этой стороне степи. Благодарю за щедрый подарок и прощай.

Старый, много поживший орк и словом не обмолвился, что сохранит память об этой встрече в тайне, это само собой подразумевалось в беседе двух стариков. Они уважительно поклонились глубоким поклоном и расстались.

… Волки очень обрадовались и мясу, и шаманке. Фредин, сопровождавший её повсюду в том числе и к волкам, осторожно попятился, увидев трёх крупных зверюг, каждая из которых легко доставала ему до пояса. Старая Исхаг коротко взвыла, гном слегка отпрянул, а трое волков уселись на задние лапы и уставились на незваного гнома с любопытством. Опешивший Фредин вспомнил, что нельзя смотреть в глаза волкам, они воспринимают это, как вызов. Но… не в силах отвести взгляда от жёлтых глаз, так и лучившихся ехидством, он только шумно сглатывал, надеясь, что шаманка сумеет остановить нападение. И когда он окончательно пришёл в себя, чтобы правильно оценить насмешку в глазах вожака, шаманка обратилась к нему с неожиданным предложением.

— Фредин, если ты разрешишь им себя обнюхать, то вся твоя семья будет считаться друзьями этих волков… и тех волков, что в своё время составят стаю в этих краях.

Фредин прерывисто вздохнув, кивнул и замер, когда каждый из грозной троицы обнюхал его руку и потёрся боком о его штанину.

— Не вздумай гладить и трепать по холке, — строго предупредила Исхаг, — останешься без руки, так и братьям скажи. Мои волки для таких шуток подпускают только меня и это случилось далеко не сразу после знакомства.

Исхаг выпустила малышку из детской перевязи размять ножки только после того, как волки насытились и утащили оставшееся мясо подальше от дороги. Она с визгом бросилась к своей любимице, старшей волчице. Остальные двое попятились, ошеломлённые высоким визгом, но вскоре покорно, каждый в свою очередь, катали на спинах детёныша и даже пытались изобразить лошадиный галоп, понукаемые ударами маленьких пяток. Фредин только глазами хлопал.

— Рассказать кому… никто ведь не поверит, — пробормотал он.

— Не стоит вообще рассказывать многое даже другу, — тихо ответила старая шаманка.

— Почему? — оглянулся Фредин.

— Чтобы спустя малое время не желать ему подавиться собственным языком, — пояснила шаманка, — так меня учил мой наставник. И я благодарна ему за науку. Ты старший в роду, верно? Вот и думай, почему твой батюшка многое оставляет твоему умению читать между строк и слышать непроизнесённое.

Фредин ошеломлённо взглянул на Исхаг, почти не веря ушам! Это орка ему говорит?! Они же примитивны, как… как их уклад жизни.

— Прямота гномов — это, конечно, достоинство. Но упрямая прямота — это недостаток, уважаемый Фредин. Пусть тебя не смущает кажущаяся правота или прямота собеседника. Постарайся всегда думать только в одном направлении.

— Каком? — заинтересовался молодой гном.

— Кому выгодно сказанное, — пояснила Исхаг.

Она подхватила девочку, прерывая интересную игру и снова коротко взвыла. Волки сбились в стаю и помчались прочь от дороги, вожак оглянулся на ходу и Фредин увидел настоящую волчью улыбку на его морде. Обернувшись к спутнице, он поклонился, благодаря за науку.

… А ещё через день гномье семейство провожало Исхаг в долину гейзеров. Она вела караван из четырёх вьючных животных, нисколько не напоминающих лошадей, но способных поднять большой груз. С таким количеством вещей Исхаг никогда не кочевала, а кроме того, в роли сопровождающего выступал гном — средний сын Фахаджа. Совет, выполняя своё же постановление, снабдил старую шаманку необходимым — продовольствием, амулетом связи с главой горнорабочих, его помощниками. Семейство Фахаджа вручило ей ещё один амулет для срочной связи с госпожой Рамалой. Исхаг не стала сопротивляться, но уверила Рамалу в том, что её духи сработают лучше, чем любой гномий амулет.

Путь в долину гейзеров занял полдня и к вечеру маленький караван прибыл в назначенное место. Прежде чем разгрузить привезённое, Исхаг усадила Фония в тени скалы и попросила подержать детёныша, и ни в кем случае не отпускать девочку пока она не разрешит. Средний брат принял в руки малышку, удобно устроил дитя на коленях и превратился в статую внимания.

Исхаг разложила по кругу свои шаманские амулеты, стараясь, чтобы все серебряные побрякушки касались друг друга… затем надолго замерла в центре круга, вслушиваясь в тишину. Когда ей удалось успокоить свой разум и уйти в то состояние равновесия и согласия с истинностью жизни, как учил наставник, на периферии зрения проявился первый из огненных духов долины — самый старый из них. Исхаг приветствовала его низким гудением и преподнесла дар — два огненных камешка из числа изъятых амулетов покойных разбойников. Также выложила перед старым огненным духом долины длинную серебряную цепочку, старый наставник говорил, что духи серных источников уважают серебро.

Глядевший во все глаза Фоний только и видел, как медленно исчезли с глаз долой камни и серебро, но ничего не слышал. В том числе и просьбы шаманки, вежливо обратившейся к «хранителю долины» за разрешением поселиться в его краях с тем, чтобы обеспечить приёмному ребёнку достойное детство. Совет гномов разрешил ей и ребёнку поселиться в долине гейзеров при условии, что шаманка найдёт общий язык с духами долины и сумеет обезопасить гномьи шахты от неприятностей, которые столь виртуозно изобретает он, главный хранитель серных источников.