Шаманизм: онтология, психология, психотехника - [9]
Расшифровать термин «шаман» не так просто, как может показаться на первый взгляд. Ученые до сих пор не могут прийти к единому мнению по этому вопросу (23). Мало того, они не могут определить, откуда происходит это слово. Кто-то говорит, что слово «шаман» тунгусо-манчжурское, кто-то ведет этимологическую связь от индийского «самана» (отшельник, аскет), некоторые считают, что это слово происходит из эвенкийского языка, где "шаман", "саман" означает возбужденный, исступленный человек и т.д.
В Мексике термин шаман обозначает магического целителя, который работает в современной индейской культурной традиции (221). В некоторых племенах на Амазонке исцелять может и вождь племени и жрец, но не шаман – шаман воюет (237).
В Сибири, в частности у якутов, шаманы иногда пользуются средствами народной медицины, но при этом, они не являются знахарями и целителями (196, 210, 231). У эвенков, знахари существовали в родовых коллективах наряду с шаманами и независимо от них (127).
На Северном Борнео существуют шаманы, именуемые дайонг, у них нет бубна, во время своих ритуальных действий они используют устрашающие маски. Совершая свой ритуал, также как и сибирские шаманы, они впадают в состояние транса, призывают духов, которые помогают им найти похищенную душу больного и излечить его (194).
Гавайских шаманов «кахуна», чаще всего вспоминают, как наследников древней цивилизации, некогда входившей в состав великого доисторического континента My, а гаитянских шаманов, представителей народности банту – как специалистов по «зомби» (93).
Традиционные месоамериканские индейские шаманы сьерра ниан ниу выступают в качестве прорицателей, целителей, психотерапевтов и даже священников. Целительская деятельность этих шаманов подкрепляется верованиями в то, что они могут «видеть» живых существ. Их «психотерапевтическая» деятельность наиболее развита, благодаря восприимчивости к индивидуальным и семейным проблемам, а деятельность в качестве священников находит поддержку среди верующих, или даже всей общины (197).
В Мексике, традиционному шаману ниан ниу, может быть противопоставлен шаман curandero (курандеро), практикующий магическое исцеление без предоставленных на то полномочий и признания со стороны его же сообщества в качестве их религиозного лидера (194).
В племенах австралийских аборигенов, до сих пор все еще изучено очень слабо. Там, где живут коренные аборигены, белый человек может выжить не больше двух часов даже в автомобиле с кондиционером. Но, по некоторым данным, шаманы там очень уважаемые члены племени и не только управляют племенем, но и являются ходячим источником мифов, легенд и практической информации об окружающем мире австралийских пустынь (197)…
Таким образом, мы не можем с уверенностью сказать – кто же такой шаман, чем он занимается, и даже, почему он так называется. К настоящему времени сложилась обширная литература по проблемам шаманизма, которая включает тысячи работ, прежде всего, этнографического характера. Усилиями нескольких поколений этнографов собраны подробные сведения о процедуре шаманского камлания, атрибутах и костюме шамана, о шаманизме народов всего мира. Невозможно не отметить также работы писателя, антрополога К. Кастанеды (83-87).
На первый взгляд, накопленные знания позволяют получить полное и вполне законченное представление о сути данного явления. Однако в проблеме шаманизма существует обширное поле деятельности, которое не укладывается в рамки этнологии или антропологии. Речь идет о сверхчеловеческих способностях и психических состояниях, в которые входит шаман во время своего камлания, а затем, под влиянием шамана, в них погружаются и другие участники. Известно, что шаманы часто прибегают к разным трюкам, чтобы произвести более сильное впечатление на свою аудиторию. Между тем, существует ряд явлений, которые убедительно указывают на владение рядом специфических приемов психофизиологического характера, которые кажутся непостижимыми. Прежде всего, это лечебное действие камланий, которые вылечивали и вылечивают людей с реальными признаками различных заболеваний (14, 17, 18 и т.д.). Заслуживают также внимания данные о способностях шаманов переносить большие физические нагрузки и экстремальные ситуации разного рода (11, 32, 68 и др.). Правда, все эти способности достигались таким путем и такими неординарными средствами, что они привели первых исследователей к выводу о психической неполноценности шаманов (149). В конце концов, в результате изменения представлений о характере шаманского действия, сегодня процедура камлания стала рассматриваться как вхождение в особое состояние транса, но механизм этого явления и его значение, для науки, остается во многом неясными (241).
Переживая определенные периоды роста и спада интереса, шаманство в настоящее время широко обсуждается на специальных научных симпозиумах и конференциях, на страницах обширных монографических исследований. Благодаря работам М. Элиаде, шаманизм был изрядно «реабилитирован» в антропологических кругах, и уважение к нему возросло. Также, косвенный вклад в изучение проблемы внесли исследователи культуры употребления психоделиков и растительных галлюциногенов (128,129). И хотя эта тема напрямую не связана с шаманизмом, пионерам этого дела пришлось углубляться и изучать особенности культур уникальных и редких народов, тем самым добывая ценные сведения и расширяя научный кругозор.
Книга доктора психологических наук, профессора Владимира Васильевича Козлова знакомит читателей с новейшими интенсивными психотехнологиями, использующими необычные состояния сознания для интеграции и трансформации личности. Задача, поставленная и во многом решенная автором, фантастической сложности – проанализировать широчайший пласт идей, связанных с тем, как человек может реализовать себя наилучшим образом. Диапазон рассматриваемых в книге концепций и подходов просто поражает: от древних шаманских, разработанных несколько тысячелетий назад, до ультрасовременных, появившихся в последние десятилетия.
Эта книга выросла из статьи, которую я назвал «Радость и печаль творчества». Она предназначена не для всех. Я писал ее для людей, которые имеют опыт творчества и уже успели вкусить его сладость и горечь. Она для тех, кто посвящает себя творчеству или жаждет его - как предупреждение о том, что творчество это не только манна, но часто -кара небесная.
Книга является первым в России историческим очерком трансперсонального проекта в российской культуре. Авторы книги, доктор психологических наук, профессор Владимир Козлов и кандидат философских наук Владимир Майков, проанализировали эволюцию трансперсональной идеи в контексте истории психологии, философии, антропологии и духовных традиций.Во втором томе исследуется русская трансперсональная традиция и выявляются общие характерные особенности трансперсональной парадигмы в России и трансперсонального мировоззрения нашего народа и великих российских мыслителей.
Книга, которая в настоящий момент находится перед вами, уникальна. Её отличие от других биографических работ о русском философе, религиозном мыслителе и публицисте Г. П. Федотове (1886–1951) заключается прежде всего в том, что её автором является один из немногих живущих ныне кровных родственников самого Георгия Петровича — внук его брата, Бориса Петровича — Константин Борисович Федотов. Соавтором выступает жена Константина Борисовича — писательница и биограф Екатерина Борисовна Митрофанова.
Предлагаемое читателю издание посвящено богатой и насыщенной важными событиями истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в первое десятилетие после окончания Второй мировой войны. Эти годы стали заметными в истории целого ряда Поместных Православных Церквей Балканского полуострова. Большинство из них: Сербская, Болгарская Румынская, Албанская Церкви были вынуждены существовать в условиях возникших социалистических режимов и испытывать на себе различные стеснения, а порой и гонения. Во второй половине 1940-х гг.
Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой — некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывал не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)
Как сформировались основные мировые религии. Почему их ранняя история тщательно замалчивается. Что будет если эту историю восстановить.
Данный труд является классическим образцом исследования в области истории религии. Религиозные идеи представлены здесь не только в хронологическом порядке, но и объединены единым пониманием многообразия религиозной жизни всех культур и континентов. Элиаде виртуозно владеет методами сравнительной антропологии и демонстрирует общие тенденции в развитии религиозных идей.Книга посвящена самому драматическому и важному периоду в мировой истории религий. Ее заголовок, естественно, не охватывает экуменической широты того материала, который изложен в книге: древний Китай и эллинистический Египет, европейские варвары (кельты и германцы) и иранский дуализм — в пятнадцати главах этой книги, кажется, уместилось все богатство религиозного развития Старого Света.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.