Шаманизм: онтология, психология, психотехника - [11]

- участие в социальной организации и политике племени, установлении законов и др.;

- поиск пропавших вещей, людей и т.д.;

- снятие порчи, сглаза и плохой кармы;

- разрешение межичностных и общегрупповых социальных проблем;

- хранение и воспроизводство знания и культуры социального сообщества (мифов, фольклора, ритуалов, обрядов и т.п.)

Как видно из всего перечисленного, выделить что-то связующее во всех этих сферах не просто. Ясно одно – шаманы были ведущими представителями своих народов, важной и неотделимой частью их культур. Люди всегда относились к шаманам очень уважительно, независимо от того, черные это шаманы или белые, сильные или слабые, принимались ли они племенем или жили отдельно ото всех. Зачастую, шаманов боялись даже после смерти. Страх перед умершими шаманами у эвенков и других народов Якутии и сегодня чрезвычайно велик (4). А на белорусском Полесье еще и сегодня боятся ходить мимо могилы колдуна (если такая имеется, то она, как правило, не на общем кладбище).

Причины подобного отношения кроются в наличии у шаманов качеств и свойств, которых нет ни у кого другого. Шаман способен входить в необычные состояния сознания. Находясь в альтернативных состояниях сознания, шаман использует «сиддхи» (магические способности) - он распознает и лечит болезни, гадает, пророчествует, ходит по углям и не замерзает на морозе, говорит с духами и богами, путешествует в другие миры. Именно способность изменять состояние сознания отличает шамана от знахаря или мага. Вся шаманская практика проходит в необычных, экстатических состояниях.

Великий антрополог и исследователь Мирча Элиаде так и назвал свой фундаментальный труд по шаманизму: «Шаманизм - архаичные техники экстаза». А знаменитый трансперсональный психолог Роджер Уолш, даже ввел специальный термин: «шаманские состояния сознания» для того, чтобы подчеркнуть специфику состояний, возникающих во время шаманских практик.

Многие великие психотерапевты (Карл Густав Юнг, Милтон Эриксон, Фриц Перлз, Станислав Грофф и др.) в этом смысле являются шаманами. В том смысле, в каком являются шаманами экстравагантные, великие, неординарные люди: политики, писатели, художники. Мы называем таких людей шаманами потому, что они могут управлять необычными состояниями сознания, использовать эти состояния, работать в этих состояниях на таких скоростях и уровнях, которые обычному человеку недоступны. Говорят, что Достоевский, Бальзак и многие другие, писали в «трансе», они не только не замечали ничего происходящего вокруг, но бывало, что, разрабатывая персонаж, они испытывали не только психологические переживания этого человека, но и перенимали его физиологические характеристики – испытывали за него физическую боль, недомогания и болезни.

Возможно, что экстатические состояния шаманских трансов, составляют один из универсальных источников лирической поэзии. Готовясь камлать, шаман бьет в бубен, вызывает своих духов-помощников, говорит «на тайном языке» или «языке животных», имитируя крики животных, особенно пение птиц. В конце концов, он достигает «иного состояния», которое всегда было основой творческого потока, стимулирующего лирическую поэзию и языковое творчество.

И в наши дни поэтическое творчество является актом совершенной духовной свободы. Поэзия обновляет язык, становясь его продолжением; каждый поэтический язык является, прежде всего, тайным языком, то есть творением собственного мира, мира совершенно закрытого.

Самый чистый поэтический акт является пробой нового, сотворения языка на основе внутреннего переживания, которое - как и экстаз или религиозное вдохновение «примитивных» людей - открывает самую глубину вещей. Именно из этого рода языковых творений, ставших возможными благодаря предэкстатическому «вдохновению» шамана, выкристаллизовались позже «тайные языки» мистиков и традиционные аллегорические языки, язык древних мифов и юнгианских архетипов.

Можно сказать, что в некотором роде, шаманизм является основой всех современных религий и культур. Это наша история и в каждом из нас в этом смысле существует семя этого опыта.

Шаманский космос — один из самых древних слоев человеческой психики, и является психической основой нашей личности. Как прекрасно определил шаманство великий «шаман» и психотерапевт Арни Минделл, шаманизм есть «архетип встречи человека с неведомым».

«Каждый раз, когда перед нами встают жизненно важные задачи, когда мы один на один с миром, в нас пробуждается древний шаман и дает необходимые нам силы и древние знания» (138).

И, тем не менее, чтобы быть шаманом, одного умения входить в измененные состояния сознания мало. Шаманизм – это концепция, это сложнейшая система древнейших знаний и практик, направленных на то, чтобы выжить и найти свое место во Вселенной.

Универсальность шаманских практик, универсальность их картографий и путей говорит о том, что знание это характерно для человека вообще. Знание это удивительно похожим образом проявляется в разных культурах, всего земного шара. Шаманизм распространен по всему миру. Существует взгляд, согласно которому типичным является лишь шаманизм в его классических формах, которые мы находим у народов Арктики, Сибири, Центральной Азии – с определенной ритуальной экстатической техникой, с полетом души шамана в небесные миры или, как у эскимосов, с нисхождением ее на дно моря, с могущественными духами-помощниками (4). Между тем, исходные формы шаманизма в его наиболее характерных проявлениях прослеживаются у таких народов, как тасманийцы, австралийцы, огнеземельцы, бушмены. Таков, например, массовый шаманизм бушменов, когда, по свидетельству очевидцев, бушмены коллективно приходят в состояние транса, причем выдающиеся врачеватели и визионеры рассказывают потом, «по возвращении», о путешествиях в иные миры, населенные иными существами (239).