Шаманизм: онтология, психология, психотехника - [4]

Ведьма в русской ментальности это знахарка – женщина знания, обычно целительница, которой известны законы природы и мироздания несколько больше, чем другим, но одновременно эти знания имели сакральный, часто пугающий характер. Как правило, они вели (и ведут) жизнь не простую, приближенную к обычному народу, что добавляло к их образу присутствие неведомых тайных сил. Ведьма, ведунья, никогда не вызывала в русском и в славянском этносе стремление ее сжечь или уничтожить, но вызывала противоречивые чувства почтения, страха и уважения. Не случайно, типаж ведьмы, рожденный Михаилом Булгаковым в романе «Мастер и Маргарита, вызывает в нашей душе больший отклик восторга и умиления (Маргарита), чем весьма положительный образ Сони Мармеладовой из «Преступления и наказания» Федора Достоевского.

Конечно, христианствно, как и всякая большая религия, как иудаизм или ислам, жестоко боролось с предшествующей культурой, и очень многое из ценностей языческой культуры было уничтожено. Например, с точки зрения христианства, духи – это непременно и однозначно духи ада, бесы, порождения дьявола, это то, с чем нужно бороться, и христианская практика – это, в немалой степени, практика борьбы с этими духами, подчинение этих духов, избегание искушений, насылаемых ими. В этом есть, безусловно, истина, но есть и некоторое психологическое преувеличение, потому что мир – не только арена борьбы полярных злых сил, это еще и проявление всего живого, и поляризация этого мира на добро и зло, на Сатану и Бога – это характерная черта христианской традиции. И, конечно, этой новой культуре, которая боролась против мира колдунов, развилась практика инквизиции, как практика подавления голосов духов, голосов языческого, нехристианского мира.

Конечно, изучение шаманизма современными европейскими учеными несет на себе печать взгляда через двойную искажающую культурную оптику: прежде всего, как нечто нехристианское, поганское (“паганизм”, или язычество, в переводе с основных европейских языков), второе – как что-то безумное, экстатическое, третье – как имеющее дьявольскую окраску. В этом и состоит евро-центристский взгляд на другую культуру: Европа всегда идет впереди прогресса, а весь остальной мир за ней тащится, и необходимо его просвещать, вносить туда свою цивилизацию, культуру, христианскую религию. Конечно, когда такое отношение является основой взгляда на осколки древнего мира и внутреннюю архаическую память.

Только в 20-м веке в Европе появились первые серьезные полевые исследования шаманизма. В России, кстати, такие серьезные исследования были еще в 19-м веке, потому что Россия находится среди двух миров: восточного и западного; это гигантская империя, которая уравновешивает в себе многие верования, в которой традиционно более мягкий взгляд на иноверцев. Поэтому, скажем, этнографические описания российских исследователей шаманизма обладают большей ценностью и до сих пор. С развитием новой стратегии исследований – полевых исследований, суть которых состоит в том, что понять другую культуру можно только прожив в ней, попытавшись понять внутреннюю организацию этой культуры на ее языке – мы стали получать более адекватную картину и увидели, что шаманский космос не менее сложен, чем космос европейский.

Шаманская практика целительства в некоторых случаях более утонченная, чем современная психотерапия. Наиболее глубокие психотерапевты считают, что преобразование психотерапии, ее инновации происходят только из шаманизма, из контакта с древней культурой. Шаманство – это древнейшая психотехнология работы с сознанием и личностью и поэтому очень важно иметь практическое знание шаманизма, снять свои предрассудки по отношению к нему.

Универсальность шаманской технологии трансценденции и экстаза, универсальность их картографий и путей говорит о том, что оно универсально для человека вообще и универсальным образом проявляется в разных культурах, независимо от того, на каких языках, в каких ментальных и концептуальных схемах люди отображают реальность.

Изучая духовные традиции, мы узнали, что они давно уже используют для восстановления всесвязности сознания особые языки, которые мы долго искали, исходя из задач психотерапии и практической социальной психологии. Эти языки занимают промежуточное положение между нашим повседневным языком и неким изначальным языком переживания, о котором гласят тексты мировых мистических традиций. Они являются языками нашего глубинного опыта, и если мы их знаем и обращаем особенное внимание на этот слой опыта, то тогда у нас намного быстрее происходит интеграция, мы намного полнее включаемся в коммуникативную ткань сознания именно теми гранями, которые необходимы для интеграции, восстановления, самосовершенствования.

Сила и интенция шаманской культуры к воспроизводству идеальной реальности была предельно героической. Обряды посвящения, характерные для сибирского и центрально-азиатского шаманизма, включают для себя ритуальную последовательность. Сибирские шаманы утверждают, что во время этого ритуала они “умирают” и лежат бездыханными в течение трех или семи дней в чуме или другом изолированном месте. При этом возникают истые галлюцинации того, как тело разрывают на части демоны или духи предков, оголяются кости, очищаясь от плоти, уходят воды, глаза выходят из глазниц (Басилов, 1984).