Шаман - [23]

— Я прежде бывал в этих краях, — проговорил Глабур, — но ничего похожего не видывал!

— Кто бы они ни были, это сородичи тех, кто напал на нас выше по течению, — откликнулся Лукойо. — Пригнитесь! — крикнул он и сам последовал своему совету.

Короткая стрела упала в коракль и угодила в сапог Огерна. Тот вскрикнул.

— Тебя ранило, Огерн? — спросил Глабур.

— Комариный укус, не более, но вот сапог придется чинить!

— Придется, — подтвердил Лукойо, выхватил стрелу из сапога Огерна, зарядил ее в свой лук и отправил туда, откуда она прилетела. — Друзья, — сообщил он бири, — у меня осталось всего две стрелы.

— У меня в мешке есть запас, — откликнулся Глабур. — Употреби их на пользу, Лукойо.

И лучник продолжил свое дело.

Враги возмущенно кричали — бири заслонялись от их стрел лопастями весел, потом подбирали стрелы, передавали копейщикам, а те швыряли стрелы обратно. Конечно, стрелы, брошенные руками, досаждали врагам не больше, чем комариные укусы, и курчавые разбойники подплывали все ближе и ближе, невзирая на то, что с каноэ они управлялись не слишком умело.

— Мне бы такую лодку — я бы как ветер летел! — воскликнул Далван.

— Сейчас получишь! — процедил Огерн, и тут одно из каноэ как раз пронеслось мимо.

Разбойники вскочили на ноги, лодка угрожающе закачалась. Разбойники завопили, пытаясь удержаться на ногах, а Огерн рубанул мечом. Хлынула алая кровь, схватился за живот раненый разбойник, и каноэ перевернулось. Бири встретили его переворот радостными криками.

Приблизительно то же самое произошло и с другими каноэ. Разбойники с выпученными глазами отправлялись на дно. Они не умели плавать, но были слишком горды, чтобы кричать и звать на помощь. Те из разбойников, которые оставались на плаву, пытались спасти друзей, но и их каноэ переворачивались одно за другим, как только тонущие пытались влезть в них.

Огерн сквозь смех крикнул:

— Скажите, пусть хватаются за борта! Вас каноэ выдержит и перевернутое!

Видимо, один из разбойников понял его, потому что прокричал что-то на непонятном языке, и те, которые барахтались воде, стали хвататься за перевернутые каноэ, напоминая пиявок, впивающихся в плоть.

— Прихватите два пустых каноэ! — крикнул Огерн сородичам, плывущим в коракле позади. — Как-никак, боевая добыча!

Вот так варвары остались позади, а река унесла коракли бири к югу. Примерно через милю течение стало шире, так что путешественники могли легко отбить любого, кто бы осмелился на них напасть. Теперь, имея еще и захваченные каноэ, благодаря которым коракли удалось немного разгрузить, бири поплыли быстрее — быстрее, чем весть об их приближении, ибо ни одно из прибрежных племен не ожидало их посередине реки. Большей частью жители деревень даже не отплывали от берега — только постреливали из луков, но стрелы до бири не долетали.

— Чего они ерундой занимаются? — спросил Лукойо, глядя через борт коракля. Он попробовал было перебраться в каноэ, но там ему совсем не понравилось, и он вернулся обратно в коракль. — Зачем стрелять, если они знают, что впустую потратят стрелы?

Огерн пожал плечами:

— Может быть, они просто хотят показать нам свою враждебность.

— Что ж, им это удается. Но неужели они будут этим заниматься все время, пока мы плывем до Байлео?

Обошлось. Примерно за день до прибытия в Байлео берега реки приобрели исключительно мирный вид. Пустоши и леса прервались так резко, словно их ножом отрезали. Потянулись широкие возделанные поля, где копались мужчины и женщины.

— Что они там ищут? — удивился Лукойо.

Те, которые сидели с ним рядом в лодке, обменялись вопросительными взглядами. По всей вероятности, кочевники мало что знали о земледелии, несмотря на уроки Манало.

— Они вскрывают землю, чтобы получить семена, — объяснил Огерн. Манало показал нам, как это делать. Вскопав землю, они кладут в нее зерна овса и ячменя и покрывают их землей. Потом, к концу лета, овса и ячменя у них будет столько, что они смогут наполнить зерном целые корзины.

Лукойо вытаращил глаза:

— И что, питаются этим зерном?

— Если приходится. Это лучше, чем голодать. Но я думаю, что как только они закончат посадку зерен, они могут и поохотиться, да и после сбора урожая тоже.

— Поохотиться — это где же? Они же срубили весь лес в округе! А большие стада не подходят так близко к реке.

— Это верно. Наверное, они охотятся на мелкую дичь. Может быть, еще на оленей. Такие поля должны привлекать животных.

— Должны! Вон какие всходы! И когда только эти люди успевают заниматься чем-то еще?

— Это и вправду удивительно, — согласился Огерн. — Но они хотя бы мирные.

Поля занимали берега почти без остатка, и трудно было пристать. Ели сухари и сушеное мясо, запивали водой из реки. На следующее утро приплыли в Байлео.

— Лукойо, проснись! — кто-то бесцеремонно потряс полуэльфа за плечо.

Лукойо поискал, чем бы швырнуть в того, кто будил его, не нашел и, ворча, поднялся:

— Зачем?

— Нужно сойти на берег и спрятать лодки! Быстрее, пока не встало солнце!

Лукойо хмуро глядел на верзилу охотника. В голосе Огерна звучала решимость пополам с тревогой. Полуэльф понял, что сейчас не время вступать в пререкания. Он подтянулся, выглянул за борт и увидел на горизонте очертания каких-то жилищ. Ничем другим эти странные приземистые строения с черневшие в предутреннем сумраке, быть не могли.