Шаляпин в Петербурге-Петрограде - [39]

из Русской частной оперы на казенную сцену. Вскоре Головин переехал в

Петербург. Получив должность декоратора петербургских императорских

театров, он оформил много спектаклей с участием Шаляпина.

В 1901 году Шаляпин пел в Милане и покорил темпераментную и

искушенную итальянскую публику своим Мефистофелем. Немало

способствовал успеху сценический костюм, созданный по эскизу Головина.

Художник помог Шаляпину обрести на сцене чувство свободы и раскованности.

Рядом с ремесленными декорациями и костюмами миланского театра облачение

Шаляпина выглядело особенно эффектно. «...Если бы Вы и милый Саша

Головин посмотрели на сцену, каким резким пятном осталась бы в вашей памяти

моя фигура, одетая пленительно в блестящий костюм. Как благодарен я Вам и

моему симпатичному и любимому Александру Яковлевичу Головину», — писал

Шаляпин из Милана В. А. Теляковскому.

Шаляпин не сразу постиг эстетический и философский смысл образа

Мефистофеля. Сохранилась фотография молодого Шаляпина в костюме а-ля

средние века, со смешным перышком на шляпе. Она свидетельствует о

наивности трактовки образа Мефистофеля Шаляпиным и о его неискушенности

в сценическом искусстве. Певец скован в движениях. Улыбка, которой он

пытается придать нечто зловещее, выглядит искусственно. Она не может скрыть

неумелости, наивной бравады.

Стремительную эволюцию, которую пережил образ Мефистофеля в

творчестве Шаляпина, помогает понять картина К. А. Коровина «Сцена на

площади» («Фауст»). Художник запечатлел в роли Фауста итальянского тенора

А. Мазини — в темном плаще, с поблескивающим белым пером на шляпе. Но

основное колористическое пятно и композиционный центр картины —

Мефистофель — Шаляпин, в динамичной позе, в красном одеянии, с лютней в

руках. Лицо Мефистофеля, закрытое плащом, почти не видно. Но в постановке

фигуры ощутима свобода, энергия, властность. Шаляпинский Мефистофель,

поющий серенаду, легок, строен, изящен, обольстителен.

Головин тоже запечатлел Мефистофеля в том самом красном костюме,

который покорил сердца миланцев, Мефистофель обернулся как бы внезапно,

вполоборота. Яркость пурпурного плаща, камзола особенно выделяется на

бледно-голубом фоне. И такого же голубоватого оттенка лицо — значительное,

одухотворенное жестокой огненной силой, искривленное дьявольской улыбкой.

Многие портреты Шаляпина Головин писал в тяжелейших условиях —

ночью, в декорационной мастерской, расположенной под сводами крыши

Мариинского театра. Эту мастерскую Головин создал сам.

Когда художник пришел в театр, выяснилось, что работать ему, в сущности,

негде. Просторного помещения не было. Огромные кулисы и занавес художник

расписывал один, без помощников. Костюмы по его эскизам делались

полукустарным способом, часто на квартире управляющего театрами

Теляковского при содействии его жены. Головин не только открыл в театре

просторную художественную мастерскую, он расширил штат оформителей,

привлек к работе театральных художников М. П. Зандина, Б. А. Альмедингена и

других.

Художник Б. А. Альмединген так описал один из театральных вечеров, когда

по обыкновению приступал к работе А.Я. Головин: «...Площадь Мариинского

театра. Двенадцать часов ночи. Мороз лютый. Из подъезда театра движется

поток людей: это зрители расходятся по домам. Возбужденная толпа полна

впечатлениями от спектакля. Знать и богачи степенно направляются к своим

каретам и автомобилям, остальные бегут к трамваю. Многие кличут

закоченевших извозчиков.

На площади горят костры. Возле них в ожидании седоков обычно греются

извозчики и кучера, которые так же, как сто лет назад, «бранят господ и бьют в

ладоши». Вся площадь в движении: фантастическое мелькание от огней костров

и перебегающих фигур, шум, крики, фразы о спектакле...

Постепенно свет в окнах меркнет, гаснут одинокие фонари, обнажается

темный силуэт театра. Публика разошлась, и безлюдную площадь охватывает

зимняя ночь.

...Театр мрачен, но пытливый наблюдатель замечает едва пробивающийся

свет под самой крышей, в одиннадцати полуциркульных окнах. За этими окнами

то место, где создаются «сценические красоты».

В громадной полукруглой мастерской, повторяющей площадь

расположенного под ней зрительного зала, знаменитый художник театра

Александр Яковлевич Головин создает декорации...»

Портрет Шаляпина в роли Мефистофеля был написан Головиным в одну

ночь. «У Шаляпина было в то время обыкновение превращать ночь в день, а

день в ночь, — вспоминал позднее художник, — он выразил желание позировать

мне после спектакля, если угодно до утра, но с тем чтобы портрет был закончен

в один сеанс. Пришлось согласиться и писать портрет при электрическом

освещении. Работа шла у меня почти без перерывов, мне хотелось во что бы тб