Шалунья-cестричка - [4]
Сластена
Когда Сестричка играла с приятелем Гарри у них в саду или около нашего дома, проказам не было конца: они обдирали ещё неспелый крыжовник и зелёную смородину, выковыривали из земли бобы вьюна и, швыряясь песком, засыпали все цветники. Однажды Гарри принёс конверт, в котором лежала красивая открытка. Это было приглашение на его день рождения.
— Мама сделает вкусный чай: будет желе, бутерброды, пирожки и пирог именинный! — важно сообщил Гарри.
— Вот и хорошо! — обрадовалась Сестричка. Уж поесть сладкого она любила.
Каждый раз, вспоминая, сколько дней ещё осталось до праздника, она приговаривала:
— Именин-ный пирог! Именин-ный пирог! И вот наступил этот день.
Шалунья не вертелась, когда ей надевали нарядное зелёное платье, не морщилась и не хныкала, когда мама завязывала ей пышный бант.
Наконец, оглядев дочку, мама спросила:
— А что надо говорить за столом?
— Какой вкусный пирог! — ответила Шалунья.
— Да нет же, — огорчилась мама. — Не забудь сказать: «Спасибо большое!» А будешь уходить, непременно добавь: «Спасибо, что пригласили меня!»
— Хорошо, всё скажу, — пообещала Сестричка.
Едва она вошла в дом Гарри, как тут же подбежала к его маме и выпалила разом все вежливые слова:
— Спасибо большое — пожалуйста — спасибо, что пригласили меня! — И, передохнув, спросила: — А можно мне кусочек именинного пирога?
Мама Гарри улыбнулась:
— Подожди, маленькая. Пусть все ребята соберутся. А ты, Гарри, посмотри с ней свои книжки, покажи праздничный стол.
Гарри, в синем костюме и белых носках, выглядел настоящим именинником.
Он взял Шалунью за руку и повёл в комнату, где был накрыт праздничный стол.
На белоснежной скатерти поблёскивало в тарелках красное, зелёное и оранжевое желе. А на пирожных красными глазками горели вишни. Над всем этим высился огромный, удивительный торт. Четыре новенькие свечки ждали своей очереди, чтобы, вспыхнув, осветить шоколадную надпись: «С днем рождения, Гарри!»
Шалунья просто замерла на месте. Глаза её раскрывались всё шире.
— Это ещё что! — небрежно бросил Гарри. — На кухне спрятан сюрприз. Но тебе я его покажу. Ведь ты моя самая лучшая подруга.
На кухне Гарри приоткрыл дверцу кладовки и пододвинул два стула; взобравшись на них, Гарри и его лучшая подруга увидали маленькие бисквиты из пушистого теста. Серебристый шарик взбитых сливок украшал каждый бисквит.
Из комнаты послышался голос мамы:
— Гарри, встречай гостей!
Гарри и Шалунья побежали здороваться с ребятами.
— Пока подойдут остальные, давайте поиграем, предложила мама. — Встанем в круг! — И мама повела хоровод, напевая песню «Сплетём венок из роз…».
Шалунья отошла к стене:
— Не хочу я в эту игру!
Гарри встал рядом с ней и сказал громко:
— Дурацкая песня какая-то!
Постояв в сторонке, они медленно вышли из комнаты. Куда? Вы, наверно, догадались — в кухню.
— Какие вкусные пирожные, — сказала Шалунья, когда Гарри снова открыл кладовку.
— Возьми одно, — великодушно разрешил именинник.
И Сестричка сняла шарик взбитых сливок. Гарри сковырнул зелёную капельку желе с печенья, а потом три жёлтых, красную и зелёную и шесть шариков сливок и всё это — раз-два-три-четыре-пять-шесть — съел… Потом взяли по ложке, чтобы вконец не перемазаться, и стали соскребать крем с пирожных…
Издали раздался мамин голос:
— А где же Гарри? Пора пить чай!
Тут Шалунья оглядела вазочки с раскромсанными пирожными и перевела взгляд на Гарри. У него даже в волосах были комки крема… А платье Шалуньи… Можете представить себе, как выглядит платье, если его хозяйка быстро-быстро лакомится пирожными.
— Пора пить чай, — эхом отозвался Гарри.
— Ничего я не хочу! — вдруг шёпотом сказала Шалунья. Шаги мамы приближались. И тут Шалунья опрометью кинулась к двери, выскользнула в сад и помчалась домой.
Хорошо, ей не надо было переходить дорогу. Страшно подумать, что может случиться, если кто-то, не разбирая пути, мчится по улице.
Когда мама Гарри увидела, что осталось в кладовой после всех ее хлопот, она отправила Гарри спать.
А гости сели за стол, зажгли свечи на именинном пироге, смеялись, пели и очень весело провели вечер, хотя и не было именинника.
Не знаю уж, как спал Гарри. А у Шалуньи всю ночь болел живот, и с того дня она никогда больше не ела пирожных с кремом.
Хвастунишка
Не было для Шалуньи большей радости, чем куда-нибудь забраться. И хорошо бы — повыше. На стулья, заборы, на перила, на деревья. Мама, глядя на всё это, часто говорила:
— Она непременно расшибётся.
Но папа думал иначе:
— Будет осторожной — ничего не случится.
И Шалунья старалась быть осторожной. Папа даже прибил деревянный брусок к калитке, чтобы Сестричке было удобно залезать, если ей очень не терпелось взглянуть через забор на улицу. А к высокому дереву у ворот папа приладил железную скобу. Теперь, стоя на бруске калитки и держась за скобу, Шалунья могла выглядывать из-за забора сколько угодно.
Однажды Сестричка заняла свой сторожевой пост и стала наблюдать за прохожими. Первым прошёл почтальон.
— Здравствуй, мартышка! — крикнул он.
— Здравствуйте! Нам есть письма? — не растерялась Шалунья.
— Ни одного, — ответил, удаляясь, почтальон. Проехал мимо Шалуньи сосед — мистер Джоунз.
