Он медленно спускался вниз, пот стекал в глаза, заставляя его мигать от едкой соли, первым делом Шалако подошел к своим револьверам и поднял их.
Они стояли и смотрели на него, никто не подходил, и Шалако сам пошел к ним.
Он взглянул на подполковника Форсайта.
— Привет, — сказал он. — Кажется, нам можно отправляться.
Подполковник открыл рот… ему отчаянно хотелось знать, что произошло на вершине холма, но оставшийся в живых человек сам по себе говорил о многом.
— Отлично, тогда мы уезжаем.
Фон Хальштат хотел что-то сказать, но Шалако прошел мимо него и придержал стремя Толли для Ирины. Она смутилась, затем позволила ему помочь ей сесть в седло. Она не отрывала глаз от его лица, и, когда все остальные сели на коней, он взобрался на Мохаммета и подъехал к ней.
— Вот моя страна, — сказал он. — И еще Калифорния.
Ирина не отвечала, только слушала и разглядывала свои пальцы. Ногти сломаны, от маникюра ни следа, но это были руки женщины, сильные и умелые. Они не только красивы — они способны к любой работе.
— Все будет по-другому.
— Знаю.
Они тронулись в путь и осадили коней у поворота на восток, к Форт-Каммингсу.
Форсайт и фон Хальштат ехали за ними. Подполковник перевел взгляд с Шалако на Ирину.
— Хотите остановиться? — спросил Форсайт.
— Наш путь лежит на Запад.
Форсайт хотел что-то сказать, но передумал. Фон Хальштат стоял с холодным и упрямым выражением лица. Наконец он сказал:
— Счастливого пути, мой друг, счастливого пути. — Он протянул руку Шалако, и тот пожал ее. — Ирина, — на мгновение Хальштат задержал взгляд на ней, — Ирина… прощай.
— Прощай, Фредерик.
Фон Хальштат посмотрел на Шалако и отдал ему честь, сделав отмашку по общепринятому военному канону, и Шалако ответил тем же.
Когда Ирина и Шалако отъехали, Форсайт заметил:
— Не знал, что он военный.
— Был, — сухо ответил фон Хальштат. — И есть!
После нескольких миль пути Ирина сказала:
— Я совсем не похожа на невесту.
Шалако перехватил поудобнее поводья Демпер и чалого.
— Будешь, — сказал он. — Будешь!
