Шалако - [2]

Жизнь неистребима. Люди, животные, растения рождаются и умирают, проживают свой краткий срок и уходят, их места заполняются так быстро, что вряд ли можно заметить перемену.

Неизменны только горы, но и это фикция, возникшая в головах людей от того, что горы живут дольше. Шалако знал, что будет жить, пока сохраняет осторожность, считается с реальностью и не лезет под пулю.

И все же у него не было иллюзий: при всей предусмотрительности смерть могла настичь в любой момент.

Граница между жизнью и смертью очень узка. Сухой колодец, случайное падение, шальная пуля… или незамеченный апач. О пуле с именем думают только дураки… пули всегда безымянны.

За спиной, на востоке, лежала Мексика, но по его следам мог идти только апач или волк. Он умышленно не приближался к известным колодцам, держась более суровой местности, отыскивая редко используемые источники и обходя места, где обычно бродят в поисках пропитания апачи.

Весь день путник никого не видел и никто не видел его. Он был в этом совершенно уверен, потому что, если бы его заметили, он был бы уже мертв. Но он знал, что апачи спустились с гор Сьерра-Мадре и двигаются на север.

Об этом ему поведали иероглифы пустыни: следы неподкованных лошадок, опустевшие ранчо, легкие цепочки следов в пыли и, разумеется, сигнальные дымы.

Придерживаясь источников и естественных водоемов, он был в безопасности. Такие места посещались только в конце года, в сухой сезон. Ранней весной колодцы в пустыне полны и уходить от них нет необходимости.

Он снял шляпу и вытер пот. До него больше не доносилось ни звуков, ни запаха пыли. Вокруг раскинулась пустыня, такая же как в день сотворения мира. И все-таки путник не двигался.

На юго-востоке возвышался пик Большой Хетчет высотой в восемь тысяч футов. Шалако пересек границу между Мексикой и Штатами у предгорий Сьерра-Рика, зная примерное расположение колодца, к которому направлялся.

До колодца было две мили по каньону, и к нему вели два пути. Один шел на юго-восток, затем поворачивал на запад к Уайтуотер-Уэллс и даже проходил по земле апачей.

Вторым путем редко пользовались даже индейцы, древняя тропа существовала со времен мимбров, давно исчезнувших со своих старых мест, а, может быть, и с лица земли.

Этот путь шел почти прямо на запад, был немного короче и менее опасен. Мозг человека по прозвищу Шалако, как и любого человека с Запада, был настоящим кладезем подобной информации. Путеводителей и карт не было, сведения находили в следах у лагерных кострищ или фургонов.

Стояла жара, и чалый мустанг покрылся пылью и потом. В апреле на границе бывает холодно. Но случается и жара, как сейчас.

Шалако пустил коня шагом, чтобы не поднимать пыль. В тени ближайшего валуна раздраженно зазвенела гремучая змея, какое-то время рядом бежал, составляя компанию, чапарельный петух.

Шалако задержался у железных деревьев, наслаждаясь запахом желтых цветов «кошачьего когтя». Низкорослый кустарник, иногда называемый «погоди минутку», своими диковинными крючковатыми шипами изувечил немало коней и других животных.

Глаза Шалако изучали пустыню. На песке виднелся след ящерицы… вокруг цветков жужжали пчелы. В отдаленных каньонах начали расти тени, хотя солнце все еще стояло высоко.

Всадник поехал дальше. На склоны он поднимался осторожно, как только голова оказывалась над гребнем, замирал и притворялся камнем, — двигались только глаза, осматривая все, что попадало в поле зрения.

Спустя час медленного продвижения путник выехал к маленькому высохшему озеру. Вряд ли убийцы оставались поблизости, но Шалако насторожился.

У высохшего озерка Шалако натянул поводья и сразу увидел мертвеца, но только удостоверившись, что кругом никого нет, приблизился к телу, осторожно, словно волк, обошел его, изучая со всех сторон, а когда наконец остановился в дюжине футов от трупа, то уже многое знал о нем.

Убитый приехал с севера на недавно подкованной лошади, и, когда сраженный выстрелами упал с седла, лошадь его ускакала. К нему подъехали несколько всадников на неподкованных лошадках, один сошел на землю и забрал оружие.

Одежда не сорвана, и труп не изуродован. Придя к выводу, что внешний осмотр больше ничего не добавит, Шалако слез с коня и перевернул труп. Он уже знал, кто это.

Пит Уэллс…

Бывший охотник на бизонов был в армии то разведчиком, то возчиком, последнее время он ошивался в фортах Каммингс, Грант и в Тусоне. Человек достаточно честный, ничем не выдающийся и вряд ли способный нажить врагов. И все-таки погиб, убит из засады. Сделав круг, Шалако обнаружил место, где залегли стрелявшие.

Четверо… четверо апачей.

Шалако разбросал носком сапога лошадиный помет и обнаружил семена растения, не встречающегося севернее предгорий Сьерра-Мадре. Стало быть, это не апачи из резервации Сан-Карлос, а воины отряда Чато с той стороны границы.

Судя по следам, они поехали в том направлении, откуда Приехал Уэллс, и, значит, колодец для Шалако недосягаем, если только он не собирается за него драться, а ни один человек в здравом уме не станет искать ссоры с апачами.

Когда приходилось сражаться, Шалако дрался с холодной яростью, совершенно безличной, и добивался победы с устрашающей решимостью, но никогда не лез в драку без крайней необходимости.