Шакарим - [59]

Поклонник творчества Абая, Букейханов неустанно пропагандировал его поэзию в печати. Например, в 1903 году в Петербурге вышло издание «Россия. Полное географическое описание нашего края». Одним из авторов восемнадцатого тома, посвященного в том числе казахской степи, был член научной экспедиции Щербины Букейханов, написавший раздел «Распределение населения киргизского края по территории, его этнографический состав, быт и культура». В этом разделе он уделил внимание и Абаю, высоко оценив его произведения.

Алихана Букейханова можно считать и первым биографом Абая. Его статья «Абай (Ибрагим) Кунанбаев» была опубликована в 1905 году в качестве некролога в газете «Семипалатинский листок», печатавшейся с 1902 года купцом Прокопием Плещеевым в собственной типографии. В 1907 году статья была перепечатана уже с портретом Абая в журнале «Записки Семипалатинского подотдела Западно-Сибирского отдела Императорского русского географического общества». С этой статьи, собственно, и началось абаеведение.

Талантливый публицист, известный ученый, Алихан Букейханов именно в 1905 году выдвинулся в число ярких политических деятелей. И не последнюю роль в той решимости, с которой он вошел в политику, сыграло духовное реформаторство Абая. /Алихан и раньше имел представление о его воззрениях — оно сложилось из знакомства со стихами. Но только встреча с Шакаримом, а также с сыном и племянником Абая — Турагулом и Какитаем открыла по-настоящему мир лирики и философской прозы поэта.

Настоящим откровением для Алихана стали главы из «Книги слов», выписанные Шакаримом в отдельную тетрадь. Прозу Абая помещать в издание не планировалось. Но стоило Шакариму показать между делом содержание тетради в контексте разговора об этических воззрениях Абая, как гостя уже невозможно было оторвать от чтения. Оценив глубину мыслей, Алихан с восторгом читал вслух некоторые абзацы.

«Разумный человек должен знать, долг верующего — творить добро, — читал Алихан Слово двадцать восьмое. — Правое дело не может бояться испытания разумом. Если не дать свободу разуму, то как быть с истиной: «Да познает меня обладающий разумом»? Если существует в нашей религии изъян, то как запретить разумному думать о нем? На чем бы основывалась религия, не будь разума? Чего стоит добро, творимое без веры? Нет, ты должен понять и поверить в то, что добро и зло созданы Богом, но не он творит их. Бог создал богатство и бедность, но не он сделал людей богатыми и бедными. Бог создал болезни, но не он заставляет людей страдать от них. Иначе, все — тлен».

В итоге решили объединить для книги стихи в семнадцать тематических разделов: «О народе», «О стихосложении», «О себе», «О любви», «Мысли» и другие. И дать отдельными разделами — переводы и поэмы «Масгут» и «Искандер». Посчитали, что так читателям легче будет воспринять поэтику Абая.

В Омске Букейханов, как заправский журналист, дал в газете «Семипалатинский листок» анонс: «Оригинальные сочинения Абая и его переводы из Пушкина (отрывок из «Евгения Онегина»), Лермонтова и Крылова собраны его сыном Турагулом и в непродолжительном времени будут изданы Семипалатинским подотделом Императорского русского географического общества под редакцией А. Н. Букейханова».

Оптимизм Алихана, как происходит обыкновенно в жизни, скорректировали обстоятельства. «Непродолжительное время» растянулось на добрых три с половиной года. И вот как это случилось. По возвращении в Чингистау Шакарим засел за стихи Абая. Распределил их по оговоренным разделам. Проверил тексты, сделал окончательную редакцию. Какитай подготовил краткую биографию Абая.

В последних числах июня провели в Жидебае, как и планировали, ас — годовые поминки по Абаю. Организация была отменной — заслуга Шакарима. Правда, ему лично доставили огорчение муллы, приглашенные из Семипалатинска. Служители городской мечети больше следили за количеством вручаемых им подарков, нежели за соблюдением мусульманских норм, которые Шакарим, автор «Канонов мусульманства», знал блестяще. Он пытался урезонить служителей культа, прочтя стихи Абая, приведя нравоучительную притчу Льва Толстого. Но приезжие богословы хором осудили чтение стихов, что будто бы противоречило нормам ислама, а Толстого вообще назвали кафиром — неверным. Припомнили, что Толстой отлучен даже от своей православной церкви.

Деликатный Шакарим ввязываться в спор не стал. Он знал из журналов, что Святейший синод в 1901 году объявил об отлучении графа Льва Толстого от церкви. Но имел свое суждение по этому поводу. Однако устраивать диспут на поминках посчитал неуместным.

В это время Алихан Букейханов успел побывать в Каркара-линске на Кояндинской ярмарке по весьма важному делу отнюдь не коммерческого характера. Поездка была связана с широкой петиционной кампанией, которую проводили казахские общественные деятели, воодушевленные первой русской революцией 1905 года. В их числе кроме Букейханова были педагог Ахмет Байтурсынов, начинающий журналист Миржа-кып Дулатов, юрист Жакып Акбаев, инженер Мухамеджан Тынышпаев, другие активные личности. В Каркаралинске, Семипалатинске, Петропавловске, Уральске от имени казахского народа принимались и направлялись петиции в Санкт-Петербург, в Омск — центр Степного генерал-губернаторства, в другие города — на имя военных губернаторов и уездных начальников. Петиций было много, но самой известной и значительной по содержанию стала Каркаралинская петиция, принятая 25 июня 1905 года на имя председателя Совета министров Российской империи Сергея Юльевича Витте. Букейханову и его товарищам удалось собрать под петицией подписи 12 767 казахов — внушительный по тем временам показатель.