Шакарим - [139]
За день до публикации стихов Шакарима в газете «Казак адебиети» Карасартов позвонил главному редактору, поэту Абдильде Тажибаеву, и заявил о недопустимости публикации стихов алашординца. Стихи Шакарима все же были напечатаны. И тогда Карасартов через знакомых ему партийных руководителей, все так же пугая тенью алашординцев, добился освобождения Абдильды Тажибаева от должности главного редактора.
Поэт Жубан Молдагалиев, выступая в декабре 1969 года на заседании в Институте литературы и искусства Академии наук Казахской ССР, говорил: «Произведения Шакарима я читал, но сказать, что мне приходилось изучать их специально, не могу. В 1959 году в журнале «Жулдыз», где я был главным редактором, собирались опубликовать 400–500 строк из какой-нибудь его поэмы. Остановились на «Енлик и Кебек». Но тут появилась публикация в «Казак адебиети». Она породила нездоровые толки. Благодаря усилиям некоторых товарищей шумиха приняла скандальный характер, и это заставило нас отказаться от задуманного. Нашлись и такие, кто вопрошал: «А почему же тогда остается под запретом М. Жумабаев?» Кое-кто даже воспользовался сложившейся ситуацией. Несмотря на это, мы валили вину на партийное руководство».
Демарша Карасартова оказалось достаточно, чтобы другие издания побоялись печатать стихи опального поэта.
Наследие Шакарима, с которого был снят запрет, опять стало кочевать из одного сейфа идеологических начальников в другой.
Поэт Хамит Ергалиев, столкнувшись с этим явлением, говорил о Карасартове: «Следуя в течение многих лет неотступной тенью за поэтом, он убил его не один раз, а дважды. Если бы он не совершил того поступка, что сделал в 1959 году, его бы схватили за шиворот, призвали к ответу. А духовное наследие поэта стало бы народным достоянием еще тридцать лет назад. Карасартов мастерски использовал ту психологию, что была рождена во времена сталинизма».
О том, как повели себя советские идеологические работники после контратаки Карасартова, говорилось на том же заседании в Институте литературы и искусства.
Утебай Канахин: «Как только я начал работать инструктором ЦК Компартии Казахстана, возник вопрос о Шакариме. Имя это было мне давно знакомо. Создали комиссию, в состав которой вошли Таир Жароков (председатель), Хамит Ергалиев и Жекен Жумаханов. Она незамедлительно приступила к делу. Покойный Жумаханов, земляк Абая, кстати, знал наизусть многие произведения Абая Кунанбаева и Шакарима Кудайбердиева. К этому времени были уже оправданы полностью Сакен Сейфуллин, Беимбет Майлин и Ильяс Джансугуров и готовились к печати собрания их сочинений. Короче говоря, работы было много. Вдохновленные достижениями последних лет, мы взялись за проверку достоверности порочащих имя Шакарима материалов, анонимок и писем. Факты, изложенные в них, в большинстве своем оказались ложными или извращенными. Такой вывод и вносился в заключение комиссии. Были подготовлены к изданию два тома произведений Шакарима. Когда дело уже подходило к концу, секретарь по идеологии Нурымбек Джандильдин своей властью приостановил его. Вскоре, в 1966 году, я был освобожден от должности заместителя заведующего отделом пропаганды и агитации. Ситуация осложнялась все больше, и поэтому не оставалось ничего другого, как уйти по собственному желанию».
Абилмажин Жумабаев: «В 1963 году я был принят на должность инструктора. Мне на глаза сразу попалась зеленая папка, в которой находилось заключение комиссии на девятнадцати страницах. Естественно, я тут же внимательно ознакомился с материалами о Шакариме. Выяснилось, что население Абайского района дало секретарям своего обкома, как депутатам, наказ решить окончательно вопрос о судьбе поэта. Я обратился по этому поводу к Джандильдину. Ответ был такой: «Давайте тогда вынесем этот вопрос на бюро». Посоветовавшись, решили заручиться согласием 13 членов бюро. Это и было сделано. Но момент принятия окончательного решения все никак не наступал. Как-то в 1968 году в Казахском государственном университете состоялось собрание представителей столичной интеллигенции. На этой встрече завязалась острая дискуссия, и кто-то из присутствующих позволил себе произнести имя Магжана Жумабаева. Об этом было доложено секретарю по идеологии Саттару Имашеву в весьма пристрастной манере. Тот разгневался и положил конец разговорам о судьбе литературного наследия Шакарима. По его распоряжению все, что касалось поэта, было сдано в архив».
Тем не менее реабилитация должна была состояться.
В 1961 году Ахат Кудайбердиев, воспользовавшись объявленной прокуратурой реабилитацией, перезахоронил наконец останки отца. Со слов Кабыша Каримкулулы Ахат знал точно, где искать останки.
Ахат писал:
«26 июля 1961 года я приехал в Баканас. На следующий день стал раскапывать колодец, в котором лежали останки отца. В этот день я прокопал чуть больше метра. Потому что я не взял никого в помощь, копал один. Боялся, если кто-то будет рядом, может поторопиться и повредить кости.
28 июля я собрал все кости. Поврежденными от пуль ранения были только две кости. Одна пуля повредила правую берцовую кость, вторая прошла через середину грудной клетки и сломала правую часть позвоночника…
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
«Мы были ровесниками, мы были на «ты», мы встречались в Париже, Риме и Нью-Йорке, дважды я была его конфиденткою, он был шафером на моей свадьбе, я присутствовала в зале во время обоих над ним судилищ, переписывалась с ним, когда он был в Норенской, провожала его в Пулковском аэропорту. Но весь этот горделивый перечень ровно ничего не значит. Это простая цепь случайностей, и никакого, ни малейшего места в жизни Иосифа я не занимала».Здесь все правда, кроме последних фраз. Рада Аллой, имя которой редко возникает в литературе о Бродском, в шестидесятые годы принадлежала к кругу самых близких поэту людей.
Книга подготовлена по инициативе и при содействии Фонда ветеранов внешней разведки и состоит из интервью бывших сотрудников советской разведки, проживающих в Украине. Жизненный и профессиональный опыт этих, когда-то засекреченных людей, их рассказы о своей работе, о тех непростых, часто очень опасных ситуациях, в которых им приходилось бывать, добывая ценнейшую информацию для своей страны, интересны не только специалистам, но и широкому кругу читателей. Многие события и факты, приведенные в книге, публикуются впервые.Автор книги — украинский журналист Иван Бессмертный.
Во втором томе монографии «Гёте. Жизнь и творчество» известный западногерманский литературовед Карл Отто Конради прослеживает жизненный и творческий путь великого классика от событий Французской революции 1789–1794 гг. и до смерти писателя. Автор обстоятельно интерпретирует не только самые известные произведения Гёте, но и менее значительные, что позволяет ему глубже осветить художественную эволюцию крупнейшего немецкого поэта.
Книга М. Лапирова-Скобло об Эдисоне вышла в свет задолго до второй мировой войны. С тех пор она не переиздавалась. Ныне эта интересная, поучительная книга выходит в новом издании, переработанном под общей редакцией профессора Б.Г. Кузнецова.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.