Шакарим - [125]
В период с 1922 по 1933 год за сопротивление властям и попытки скрыть шерсть, мясо, зерно от заготовок было осуждено более 33 тысяч человек.
В числе осужденных должен был быть и сорокасемилетний Гафур. Но он так и не дождался решения суда. По словам работников семипалатинской тюрьмы, 6 июля 1930 года Гафур перерезал себе горло и умер. Это весьма подозрительная версия, но подтвердить или опровергнуть ее трудно ввиду отсутствия каких-либо свидетельств.
Шакарим приехать на похороны не успел. Ему ничего не оставалось, как поверить в версию властей о самоубийстве. В трагической балладе, посвященной сыну, он писал:
Весь год после смерти сына Шакарим провел в трауре. Посвящал ему стихи, видел во сне, горестно оплакивая вечерами и ночами, как тридцать пять лет назад Абай оплакивал безутешно сына Абдрахмана.
Смерть Гафура стала трагедией для семьи Шакарима. Но прошла незамеченной на фоне сплошных страданий, накрывших кочевое общество. Голод, холод, болезни пришли в каждую казахскую семью. Смерть стала делом заурядным. Казахское кочевье подошло к последней своей стоянке.
Восстание в Чингистау
Наступил 1931 год. Это сейчас может показаться, что год тянулся бесконечно, как столетие. Но для Шакарима дни летели быстро, как действие трагедии, которое всегда ведет к смерти.
Последняя зима в жизни поэта была тяжелой, он провел ее, верный своим принципам, в Саят-кора. Перебивался остатками съестных припасов, голодал, сильно исхудал. В январе он получил письмо от писателя Сабита Муканова (1900–1973), главного редактора Казахского государственного издательства. Коллега выражал желание помочь с изданием его трудов, просил выслать рукописи для публикации. Поэт охотно откликнулся на просьбу. Печатание произведений было делом хлопотным, до сих пор он издавал книги почти всегда за свои деньги.
Конечно, можно сказать, что он счастливый творец по сравнению с Абаем, при жизни которого были напечатаны лишь несколько его стихов. Шакарим же издавал поэмы, поэтические переводы, стихи отдельными книгами, сборниками, публиковал и в периодических изданиях, напечатал историческую книгу. Но все же большая часть стихов оставалась неопубликованной. Хотелось напечатать и прозаические сочинения. При советской власти издавать книги по своему желанию за свои деньги было уже невозможно, кажы знал об этом. Издательства и типографии были взяты под полный контроль власти, нужно было разрешение политических руководителей. Вот почему он обрадовался предложению Сабита Муканова, который по должности имел, надо полагать, возможность напечатать его произведения.
Отобрал часть неопубликованных вещей, написал письмо, фрагменты которого уже приводились. Получилось краткое подведение итогов творческой деятельности.
«Дорогой друг Сабит!
Только сейчас получил Ваше письмо, написанное 11 декабря. Пишу второпях, чтобы отправить это письмо с человеком, отбывающим в Аягуз. Высылаю малую толику из того, что имею на руках. Это: «Сад подснежников», «Сказ о Нартайлаке», «Молодость и старость», «Написанное в 32 года», ‘Как я спорил и проиграл юноше». Поскольку у меня нет средств, денег, отправляю с припиской, что почтовые расходы Вы оплатите сами.
Напечатанные ранее на мои средства 1000 экземпляров «Зеркало казахов», «Енлик и Кебек», «Калкаман и Мамыр» я раздал людям.
На днях нашел утерянную часть «Родословной…». Поскольку в прежнем издании были опечатки, пропущенные слова, сейчас, посадив за дело детей, занимаюсь переписыванием и исправлениями…
У меня есть роман «Сказ о подлинном счастье», который следовало бы переделать в пьесу. Хоть он и существует, отправить не могу, переписав черновой вариант, поскольку он для постороннего глаза не читаем.
Кроме того, несколько лет назад в Семипалатинске была напечатана переведенная мною на казахский язык в стихах повесть Пушкина «Дубровский». Рукопись осталась дома, поэтому не могу переслать ее с человеком.
Помимо этого, у меня есть другие переводы и стихи. Я их не выпускал, во-первых, из-за того, что плотно со временем, во-вторых, как полагал, власть, обвиняя в «увлечении вопросом объективного рассуждения», не разрешит печатать стихи, которые с сорока пяти лет стали писаться мною с философским уклоном. Да и распространять в народе их было трудно, потому что они были о тайне души, тайне создания, о том, что все в мире несовершенно, а также о религии…
Еще одна просьба. Не могли бы Вы в случае публикации любой моей вещи выслать по пятьдесят экземпляров каждой за счет издательства. Чтобы оставить память детям, друзьям.
Будет правильно, если все они будут опубликованы под именем «Мутылган» («Забытый»).
Данная статья входит в большой цикл статей о всемирно известных пресс-секретарях, внесших значительный вклад в мировую историю. Рассказывая о жизни каждой выдающейся личности, авторы обратятся к интересным материалам их профессиональной деятельности, упомянут основные труды и награды, приведут малоизвестные факты из их личной биографии, творчества.Каждая статья подробно раскроет всю значимость описанных исторических фигур в жизни и работе известных политиков, бизнесменов и людей искусства.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
«Мы были ровесниками, мы были на «ты», мы встречались в Париже, Риме и Нью-Йорке, дважды я была его конфиденткою, он был шафером на моей свадьбе, я присутствовала в зале во время обоих над ним судилищ, переписывалась с ним, когда он был в Норенской, провожала его в Пулковском аэропорту. Но весь этот горделивый перечень ровно ничего не значит. Это простая цепь случайностей, и никакого, ни малейшего места в жизни Иосифа я не занимала».Здесь все правда, кроме последних фраз. Рада Аллой, имя которой редко возникает в литературе о Бродском, в шестидесятые годы принадлежала к кругу самых близких поэту людей.
Книга М. Лапирова-Скобло об Эдисоне вышла в свет задолго до второй мировой войны. С тех пор она не переиздавалась. Ныне эта интересная, поучительная книга выходит в новом издании, переработанном под общей редакцией профессора Б.Г. Кузнецова.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.