Шахматная партия Дерини - [32]

В это время к нему подошел человек в кожаной куртке и таких же брюках, заправленных в сапоги. На его плечах был грубый шерстяной плащ алого цвета, а на голове – морская фуражка с кокардой морской службы герцогства Корвин.

Человек широко улыбнулся Моргану.

– Доброе утро, милорд, – произнес он. Его усы и борода смешно шевелились, когда он говорил. Его поза, выражение лица, жизнерадостный голос – все говорило о том, что он искренне наслаждается сыростью, холодом, туманом, морем. – Разве утро не прекрасно, сэр?

Морган поднял бровь.

– Утро хорошее, если ты собираешься плыть вслепую, Генри. Как ты думаешь, будет сегодня ветер или придется идти на веслах?

– Да нет, ветер будет, – заверил его капитан, радостно улыбаясь. – День для плавания будет превосходным. Нужно только выйти из гавани. Сколько человек будет с вами на борту?

– Всего девять, – ответил Морган, недовольно оглядываясь вокруг. – А это мой кузен, монсеньор Дункан Мак Лейн. Дункан, это Генри Кирби, капитан «Рафалии».

Кирби прикоснулся к козырьку фуражки.

– Рад приветствовать вас, монсеньор, – затем он повернулся к Моргану. – Вы готовы взойти на борт, милорд?

– Конечно. Сколько времени осталось до прилива?

– Четверть часа или около этого. Мы можем отчаливать, как только все будут на борту.

– Отлично, – Морган повернулся, махнул рукой людям, стоящим поодаль, и пошел вслед за Дунканом и Кирби на корабль.

За ними последовал лорд Гамильтон с группой вооруженных людей.

Гамильтон в этой обстановке чувствовал себя гораздо более уверенно. Он был воином, а не придворным, и его общение с Гвидоном и другими культурными людьми двора совершенно издергало его, истощило нервную систему.

Он был счастливейшим в мире человеком, когда наблюдал за сборами и отъездом пылкого трубадура в Кулди сегодня утром. Такое удачное начало дня взбодрило его, и теперь он был самим собой, командуя своими людьми с обычным апломбом.

Магистр Рандольф был первым из свиты Моргана, кто взошел на борт. Он был возбужден и надеялся, что впереди их ждут невероятные приключения.

Так как он был врачом, то не участвовал в дворцовых интригах. Морган редко давал ему тайные поручения вроде того, которое он выполнял на торжественном обеде. И то, что Морган пригласил его в это путешествие, было для него неожиданно и очень приятно.

Рядом с Рандольфом шел молодой Ричард Фиц Вильям, королевский слуга, которого Дункан привез с собой из Ремута. Ричард сгорал от нетерпения, желая увидеть легендарную роскошь дворца Орсаля.

Морган был для Ричарда идолом, которому поклонялся, так как тот обучал его в Ремуте. Ричард был предан Моргану и не раз рисковал за него жизнью.

Кроме того, в свиту входили четыре офицера гарнизона замка, выполнявшие сейчас двойную миссию: были охраной герцога и его военными советниками для согласования всех вопросов обороны, обсуждать которые они отправлялись в Хорт Орсаль.

Эти офицеры и лорд Гамильтон руководили армией герцогства, когда Морган уезжал на службу в королевскую армию. Так что они были более всего заинтересованы в переговорах с Хортом.

Когда последний человек из свиты поднялся на корабль, два матроса в линялой робе убрали трап и закрепили его на борту.

Поднявшийся ветер стал разгонять туман, и вскоре над водой остались висеть только узкие полоски тумана.

Кирби громовым голосом выкрикивал команды, матросы летали по вантам, расправляя снасти.

Гребцы сели на весла, и «Рафалия» двинулась из гавани, обходя корабли, стоящие на якоре, и выходя на простор, где она могла подставить свои паруса ветру. Когда «Рафалия» подошла к выходу из гавани, ветер усилился и она стала набирать скорость.

Через несколько сотен ярдов рулевой сделал плавный поворот и взял курс на Хорт. Если ветер сохранится, то они будут в порту назначения уже через четыре часа.

Отдав последние распоряжения, Кирби присоединился к Моргану, Дункану и Рандольфу, стоявшим на палубе.

«Рафалия» была торговым судном, но имела две приподнятые палубы: переднюю и заднюю. На задней палубе находился матрос с рулевым веслом, управляющий кораблем. Передняя палуба была в распоряжении капитана. Здесь на вынесенных мягких креслах и расположились с удобствами четыре человека.

Далеко позади в рваных клочьях тумана высились прибрежные утесы и башни замка Корот.

Гамильтон с четырьмя офицерами устроился на средней палубе. Они переговаривались с незанятыми работой матросами, отдыхавшими на галерее у борта.

Два матроса наблюдали за морем: один с носа корабля, а другой из вороньего гнезда на верхушке мачты.

Огромный грот и небольшой джиб закрывали большую часть неба, а над кораблем как бы парил Грифон, вытканный на парусе золотом.

Кирби вздохнул и, облокотившись на поручни, стал рассматривать корабль и море.

– День прекрасный, как я и говорил, милорды. Каждый должен изредка выходить в море, хлебнуть свежего воздуха, понюхать запах соли, чтобы оценить все прелести жизни. Может, вам подать немного вина, чтобы прогнать холод из костей?

– Если вино из Фианы, то можно, – ответил Морган.

Он знал, что Кирби – большой знаток этого дела и не держит других вин.

Кирби улыбнулся и махнул рукой.

– Для вас, милорды, все самое лучшее, – он посмотрел назад через плечо, увидел мальчика лет семи-восьми и позвал его. – Эй, Дик, подойди сюда на минутку.