Шаги по осени считая… - [4]
…Теперь мы с Жизнью идём рядом. Она меня не покинула…
Я перестал суетиться и отчаиваться. Жизнь перестала на меня дуться и сердито подсмеиваться. Я, кажется, её понял…
Отремонтированное домашнее Зеркало перестало корчить рожи. Я снова увидел в нём солнце и Человеческое лицо.
Жизнь – Прекрасная Дама. Просто она любит Гармонию. И – меня…
Душа скулит щенком дворняги. Глаза ослепли от тусклой серости беспросветного неба. Осень без листьев. Небо без солнца. Шаги без цели. Путь в никуда. Возвращение ни с чем…
Время притормозило бег. Задумалось. Замерло в пустоте. Чтобы потом рвануть на опережение. Ударить поддых, неожиданно, коварно. Не дав опомниться, опрокинуть на помост, как опытный боксёр. Не зевай, не расслабляйся! Не отвлекайся от жизни и реальности…
Память крутанула заднее сальто в прошлое:
– Кулаков! Ты опять летаешь в облаках! Вернись на землю, скоро экзамены!.. – Учитель математики Евдокия Ивановна прервала мои мечтания и смотрение в школьное окно.
– А, ну да, зачем тебе математика! Ты же в цирке собираешься работать…
10-й "А" отзывается коротким смешком.
– В облаках хорошо, Евдокия Ивановна, там до Бога недалеко!..
Класс с готовностью попытался хохотнуть, но как-то, скорее кашлянул, и растерянно замер…
Прошло столько лет…
До сей поры летаю в облаках. Бог всегда рядом. Но каждый раз находится кто-то, желающий вернуть меня на землю…
Если объединить все города моих гастролей – получится огромная страна.
Если собрать все цветы, подаренные мне зрителями – вырастет чудесный сад.
Ежели позвать всех музыкантов, когда-либо аккомпанировавших мне – соберётся самый большой оркестр в мире.
Сияние всех прожекторов, светивших мне, сольётся в гигантское солнце. Цветы украсят бульвары городов, где будет звучать музыка оркестра. Аплодисменты превратятся в воздушные полёты смеющихся одуванчиков…
Это будет замечательная страна. Там будут жить красивые люди. Свободно гулять добрые звери. Всюду будут встречаться Клоуны – неунывающие люди-человеки.
Закройте глаза. Откройте сердце…
Такая страна уже есть. Я в ней живу.
Название ей – Цирк.
Что такое – ЦИРК?..
Это, конечно, манежный круг. По нему лошади несутся, наклонясь к центру. Словно там сокрыт ответ…
Цирк – полусфера. К ней с арены взлетают под купол. Там до Бога рукой подать.
Это – плоскость, когда лежат, не в силах подняться от усталости. И жёсткая плоскость – когда однажды не поднимаются вовсе…
Цирк – это квадрат детской колыбели. С первыми круглыми игрушками – мячами и кольцами жонглёра…
Для некоторых начинающих – ярмарка тщеславия, заканчивающаяся тщетой.
Улыбка и седина старого артиста, вкусившего горечь цирковых опилок. Познавшего простоту "Vanitas vanitatum…"
Это – мир в миниатюре. Вселенная. Начало мироздания и конец бытия.
Бесконечная прямая, замкнутая на самою себя. Спираль в спирали. Параллельные прямые, которые пересекаются. Это парадокс в логике и логика в парадоксах.
Цирк это – ты, растворённый в вертикалях надежд и огорчений.
Это – восходящая горизонталь удачи, летящей к тебе на крыльях аплодисментов.
И – Любовь, долгожданная, безграничная, однажды приходящая к тебе.
ЦИРК – это Круглая Многогрань…
Многочасовая поездка в южном поезде подходит к концу.
Очередной тоннель с грохотом проглатывает вагон. Мрак пожирает время. Секунда, другая, третья… Мгновения затянувшейся Вечности…
Наконец поезд вырывается из чрева горы и в купе вновь царствует тишина под мерное покачивание вагонных рессор.
Шесть часов утра…
До Сочи рукой подать. За окном угадывается долгожданное море. Свет вагонных окон едва пробивает густую черноту южного зимнего утра. Освещает бегущий изгиб берега.
Ещё два часа езды. Невольно прикрываю глаза…
Однажды увидев море, человек теряет покой навсегда. Оно имеет магическую силу притяжения, как пропасть, горы, звёзды. И не важно где ты родился…
Артистическая судьба бросала меня от берегов Дальнего Востока до берегов не менее далёкой Индии. От курортных пляжей бывшей Югославии до вечной мерзлоты БАМа.
За Иркутском долго едешь вдоль берега сурового Байкала. Прошло много лет, но я помню бескрайние воды озера-моря, лиловый туман майского предрассветного утра и фиолетовый призрак рыбака, тянущего сети в лодку…
В памяти остались зелёные воды бухты Золотой Рог на Тихом Океане. Ночные купания под Сухуми в маслянисто-глянцевых водах то ли звёздного, то ли Чёрного моря.
Тело помнит магию Мёртвого моря Израиля. Невесомость его вод. Играющие на солнце кристаллы соленых друз.
Остались на фотографиях скалистые ветреные берега французской Нормандии. Гигантские горластые чайки холодных берегов Британии. Гранитные разломы скандинавских шхер и фиордов. Сиреневые акварельные закаты японского Кюсю, отражающиеся в антрацитовом иле, ушедшего в отливе за горизонт, моря.
Руки помнят ласки прохладных волн Финского залива, такого родного, желанного…
Душа отогревалась в густо-лазурных волнах Адриатики, обрамлённых пенными гребнями штормового Каспия. Умиротворялась в малиновых водах Азова. Рождали новый день утренние зори бескрайнего Индийского Океана с пальмами на берегу…
Поезд, притормозив на повороте, резко дёрнул, звякнув железом. Проводники включили свет, спугнув остатки сна и воспоминаний.
