Шаги по осени считая… - [3]

Гордость – младший сын, жонглёр Александр Кулаков. Лауреат четырёх самых престижных мировых конкурсов. Обладатель премии "Триумф" в области литературы и искусства.

Для себя создал два номера: "Танц-жонглёр-манипулятор с обручами" и "Эксцентриада с тарелками". Всегда старался идти непроторёнными путями. Много работал. Много ошибался. Отчаяние и сомнения – повседневные спутники. Спасал девиз Черчеля: "Никогда не сдаваться!" Грела и держала на плаву православная вера, которая жила в моём сердце с детства, благодаря бабушке.

Сделано немало. Ещё больше пока не осуществлённого…

Люблю – жизнь! Люблю ходить пешком. Много и с удовольствием. Люблю своих сыновей. Свету – девчонку с рыжими глазами, которую мне подарил Бог и Ленинград. В городе белых ночей созданы мои лучшие спектакли и прожита часть нашей совместной жизни.

Люблю старую Москву. Её историю, бульвары, кривоколенные переулки. Принимаю её такой, какая она есть. Любимое время года – листопад. Обожаю каламбуры и лёгкость в общении. Ненавижу непрофессионалов и хмурых людей. На жизнь смотрю с юмором. На себя – с иронией. И подозрением:

Что этот парень выкинет ещё?..

Написал первое слово и задумался. Зачем я пишу? Какая необходимость? Можно ли обойтись без этого?..

Без слов обойтись можно. Слова – они и есть слова, написанные или произнесённые. Вместо признания в любви можно просто посмотреть человеку в глаза, улыбнуться, обнять – и он всё поймёт. Можно обжечь ненавидящим взглядом – и тебя тоже поймут. На могиле великого мима Дебюро написано: "Здесь лежит тот, кто сказал всё, не вымолвив ни слова…"

Очень не скучное занятие, пряча слова внутри, разговаривать с самим собой, гуляя по городу. Робинзон Крузо тоже разговаривал с пустотой, чтобы не сойти с ума от одиночества. Но этого мало. Человеку нужен Собеседник! В разговоре с которым, вдруг, понимаешь: не такой уж ты и оригинальный.

В основном люди чувствуют и мыслят одинаково. Просто один может подобрать слова, чтобы выразить свою мысль, как мелодию без нот, "на слух", а другой – нет. Один записывает свои мысли, другой их читает и говорит: "О! И я так тоже думаю…"

Зачем художнику краски и кисти, когда можно просто любоваться пейзажем? Зачем фотографу оставлять на плёнке взволновавшее его? Зачем писателю создавать образы и картины, подчас вымышленные, когда в жизни их предостаточно?..

Есть ли в этом необходимость? Жизнь такая короткая, чтобы её загромождать словами. Их и так много. Пустых, никчёмных, лукавых…

Я собираю слова искренние, передающие трепет и волнение. Хочется, чтобы с помощью слов меня услышали люди. Хотя бы малая их часть. Поделиться увиденным, наболевшим. Сориентироваться: так ли живу, так ли чувствую? Я ведь тоже часть человечества.

Слова нужны, чтобы меня услышал Бог. Мы все хотим с ним говорить. Конечно, он и так может услышать мои мысли и внутренний голос, которые гораздо красноречивей того, что излагается на бумаге. Но есть жгучее желание описать мир красками слов, приравнять ритм слогов к музыкальным ладам, а рождённые образы – к фотографической магии живописи и архитектуры.

Вдохновение!.. Пьянящее состояние, когда, неожиданно для тебя самого, Слово становится Волшебным, словно Кто-то водил твоей рукой – вот непреходящее желание любого пишущего. Как от этого отказаться?..

Есть ли мне что сказать миру? Не преувеличиваю ли собственную значимость?..

Думаю, нам всем есть что сказать друг другу. Надо просто решиться на это. Однажды взять чистый лист бумаги, карандаш – и написать первое Слово. Оно самое трудное.

Слово, обращенное к людям…

* * *

Отметил дюжиной ноябрь

моё рожденье.

И с первым криком

осень умерла.

Холодны зори в ноябре.

Дымятся окна.

Как в озере —

на стёклах полыньи.

Последний лист

на тополе уснувшем

Прощальным вымпелом

трепещет на ветру.

* * *

Крыша хаты под соломой.

Холодный чернозёмный пол,

Присыпанный песком.

Лампады огонёк пред образами,

Завешанных белёным рушником.

И первая щепоть ко лбу,

Безгрешному, как чистый лист.

И первое "прости" в поклон,

Во след за бабкой повторяя.

Деревня. Хата. Пол. Господь…

А звали бабку Александрой.

Как сына моего и как отца.

Не знала, грешная,

Ни цифр ни алфавита.

Мечтала "Книгу Книг" читать.

"Учись, унучек!" – говорила.

Меня ж сподобил Бог – ПИСАТЬ…

Жизнь – Капризная Дама.

Но я любил её. Наше домашнее Зеркало отражало солнце и моё счастливое лицо. Нам предстоял долгий Путь…

Я был молод и нетерпелив! Жизнь рассудительна и нетороплива.

Я горячился, подгонял её, убегая вперёд. Мою спутницу это раздражало, злило!

Она степенно шла величественной походкой…

Наше новенькое домашнее Зеркало корчило мне рожи ранними морщинами, смеялось в лицо…

Тогда я останавливался и говорил: "Ах, так!.." Садился у обочины и демонстративно не замечал её.

Жизнь степенно проходила мимо. Шла дальше…

Я отставал. Терял её из виду. Надолго оставался в забвении и одиночестве…

Когда становилось невмоготу, начинал метаться в её поисках. Отчаивался. Требовал, чтобы она меня Услышала и Поняла!..

Пыльное, местами треснутое, домашнее Зеркало комически наиграно рыдало. Морщины бороздили лицо, превращая его в маску старого Рыжего клоуна из балагана.