Шагая по пустыне… - [12]
По самому краю лужицы, в тонкой взвеси ила, пробивая и нем длинные извилистые поверхностные ходы-траншеи, ползают очень забавные, с длинным раздвоенным хвостиком, похожим на перископ подводной лодки, личинки мухи, копошатся красные личинки комариков-хирономид. Муравьи-тетрамориусы патрулируют вдоль берегов. Навещают ее и муравьи-бегунки. По воде бегают мушки-береговушки. И еще немало разнообразных насекомых толпится возле воды.
А солнце печет по-летнему, лужица высыхает на глазах. Вот сбоку отъединилось от нее крохотное, размером с чайное блюдце озерко, вода быстро испарилась из него, осталась мокрая глина, в которой гибнут ее обитатели. Весь этот мир с дафниями, личинками мух доживает последний день и завтра к вечеру ничего от него не останется.
Но я, кажется, ошибся. С далеких гор по небу потянулись белые полосы прозрачных облаков. Вот они добрались до солнца и прикрыли его как кисеей. За ними поползли темные тучи. Стало пасмурно. Послышались отдаленные раскаты грома. Упали первые капли. Разве в такую жару быть дождю? Сейчас, как обычно, прошумит гром и все закончится. Но капли дождя все чаще и чаще, и полил настоящий дождь, по склонам холмов посочилась вода, мокрая глина стала скользкой, как густое масло. Теперь я не храбрюсь и не жду солнца, а торопливо раскладываю палатку. Но, как бывает в таких случаях, дело не спорится, где-то в коляске мотоцикла запропастились колышки, перепутались веревки. Совершенно мокрый я забираюсь в палатку, переодеваюсь в сухое, раскладываю вещи и облегченно вздыхаю: у меня отличнейший дом, я не боюсь дождя и пусть он льет хоть весь остаток дня и всю ночь. Дождь шумит о крышу палатки целый час и навевает сладкую дрему. Но вот он будто затихает, мелкие капельки уже не барабанят, а поют нежную песенку почти шепотом, и когда она смолкает, становится очень тихо, так тихо, что слышно тиканье ручных часов и еще какой-то звук. Сквозь дрему я силюсь его узнать, вспоминаю, что-то в нем очень знакомое. Да это журчит вода. Скорее из палатки!
Небо пасмурное, темные облака поднялись высоко. А мимо, совсем рядом, не спеша, течет желтый поток. Он совсем скрыл зеленую полоску клевера, добрался до чия и осота.
Сколько здесь терпящих бедствие насекомых! Плывет жужелица и все неудачно цепляется за веточки растений. На кустики вползли осы-калигурты, осы-сфексы, клопы-солдатики, серые слоники, божьи коровки, всего не перечтешь. Паукам-ликазам поток нипочем. Они перебегают его как по гладкому асфальту, кто порожняком, а кто и с тяжелым коконом, подвешенным к кончику брюшка.
Упала в лужицу белоголовая мушка-сирфида. Крутится, трепещет крыльями, пытается перевернуться и взлететь. Мушка-береговушка стала носиться по воде. Увидала тонущую сирфиду, стала ее атаковать, ударяет головой о голову. Что она затеяла — трудно понять: то ли игру от избытка сил и одиночества, то ли утопить добычу и потом поживиться ею. Иногда она убежит на своих ходульных ногах далеко, потом снова проведает мушку и боднет ее, бедную. И так много раз.
В одном месте все кустики черные. Они облеплены копошащейся массой жуков. Это красноголовые шпанки — эпикаута эритроцефала. Как я их сразу не заметил? Грудь жуков темная, голова темно-коричневая, надкрылья испещрены продольными ярко-белыми и черными полосами. Одежда красноголовой шпанки, как и у всех представителей семейства шпанок, заметная, видная издали и предупреждает о ядовитости. Для чего шпанки собрались компанией? Посмотрим внимательно, сколько тут самцов и самок. Их легко различить друг от друга. Самцы меньше, усики их толще и устроены по-другому. В скопищах, оказывается, преобладают самцы, но те жуки, которые отлетают от него, — самки.
Видимо, чем-то сильно пахнут жуки. Дует легкий ветерок, и с подветренной стороны на химический сигнал несется к скопищу новое пополнение. За сколько километров жуки уловили призыв, почувствовали скопление своих собратьев?
Скопище жуков не случайное, а брачное. Оно, видимо, будет существовать еще несколько дней, пока постепенно не рассеется. Самцы потом погибнут. Самки откладут в землю яички и также прекратят существование. Все это произойдет скоро, сейчас, весною. Из яичек потом выйдут маленькие и очень подвижные личинки, разбредутся во все стороны в поисках яйцекладок или, как их еще называют, «кубышек» саранчовых. Многие личиночки погибнут, истощив свои силы в бесплодных поисках, некоторым же удается добраться до своей цели. Как только кубышка найдена, личиночка жадно принимается уничтожать яйца, вскоре же линяет и приобретает совершенно другую внешность. Дальше с нею происходят странные превращения. Личинка второй стадии снова линяет и становится слабоподвижным толстым червяком. Потом еще линька без особых изменений, и еще очередная линька, после которой из личинки выходит что-то очень сильно похожее на куколку. Эта ложная куколка опять линяет, из нее выходит вновь подвижная личинка. Наступает шестая линька, и подвижная личинка превращается, наконец, в настоящую куколку. К этому времени все яйца в кубышке саранчовых съедены. Куколка замирает на зиму, весною же из нее выходит жук, красноголовая шпанка, и взлетает в воздух в поисках брачного скопища.
Жизнь насекомых до крайности многообразна. И не удивительно. На нашей планете из живых существ насекомые представлены богаче всех разнообразием форм, способов приспособления, а также обилием видов. Многообразно и их питание. Все органическое освоено этими маленькими созданиями. Кажется, нет ничего, что не подвластно их челюстям и желудкам. Многое описываемое в книге покажется необычным или даже маловероятным, и тем не менее — это правда.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
В книге и жесткого популяризатора, доктора биологических наук П. И. Мариковского описываются путешествия автора по пустыням Юго-Восточного Казахстана. Книга дает яркое представление о различных типах среднеазиатских пустынь — песчаной, глинистой, каменистой, об истории развития их своеобразной природы, о следах древних поселений человека.
Известный ученый Казахстана профессор П. И. Мариковский постоянно радует читателей книгами о насекомых. Почти всегда его рассказы — открытие нового. И на этот раз перед вами повествование о том, как разумно позаботилась природа: человек и насекомые существуют рядом как часть органической жизни Земли. Каковы их взаимоотношения? Это и друзья и враги: мы боремся с насекомыми-вредителями и используем полезных. Нас радует красота этого мира и привлекают его тайны. Сложное строение органов насекомых, гармония жизни некоторых видов приковывают внимание и биологов, и физиков, и конструкторов, которые через познание их жизни идут к открытиям аналогов в медицине, технике, архитектуре, искусстве.Книга адресована массовому читателю.
Новая книга известного писателя, ученого-биолога с мировым именем Павла Иустиновича Мариковского «Времена года» в живой, притягательной манере повествует об удивительной и разнообразной природе Казахстана, об особенности географии нашей страны и животного мира, ее населяющего, показанного в различные сезоны года. Книга одинаково интересна как взрослым, так и молодым читателям.
Муравьи — удивительнейшие создания. Общество муравьев исторически во много раз старее человеческого общества и в какой-то мере даже сложнее и органически целесообразнее.Автор — натуралист, писатель, доктор биологических наук и профессор зоологии, — более пятидесяти лет в естественной полевой обстановке изучал муравьев, и в этой книге описал свои наиболее интересные встречи с этим загадочным народцем нашей планеты. Подавляющее большинство его наблюдений представляет новизну для науки, но эта книга по простоте и образности изложения адресована и также интересна широкому кругу читателей, и особенно тем, кто любит природу и обеспокоен ее судьбами.
Насекомые настолько непохожи на нас, что выглядят инопланетянами. Они появились на Земле раньше динозавров и пережили их, как переживут когда-нибудь и все, ныне существующие виды животных, включая человека. Может быть, поэтому необходимо более внимательно присмотреться к этим фантастическим созданиям, чья жизнь полна тайн и волнующих загадок. Сорок лет жизни Павел Мариковский посвятил изучению мира насекомых и рассказал об этом в своей увлекательной книге, но все-таки даже для него «Загадки остались».