Шаг змеи - [48]

. «Мыло из евреев» и газовые камеры — примеры из одного ряда. Однако Клод Ланцман рассуждает о лжи и истине по-своему и подводит к главному выводу-перевертышу: «…Апокалипсис описуем и даже сильно напоминает голливудское шоу, спектакль, тогда как Освенцим невыразим и непредставим, а значит, книга Апокалипсис — ложь, а с нею и Евангелие. Освенцим есть опровержение Христа».

Швейцарский исследователь Юрген Гроф пишет: ныне на «свободном Западе» можно безнаказанно сомневаться в бытии Бога, но в существовании газовых камер — ни за что! Гроф задается вопросом: от кого же, если не от Христа, ожидают спасения такие, как Ланцман? И дает ответ: «От иудейства, ставшего благодаря Освенциму коллективным мессией!»{46}. Лукавая комбинация диавола!

Вот на чьем пути стоят кресты Освенцима! Вот чьим тайным первосвященником вернулся Гитлер в послевоенную историю!

Эон Гора, или Вельзевул — повелитель мух [128]

Что за соблазн таил в себе райский плод? «Будете как боги»… Так человеку было предложено поверить в свое восходящее развитие.

«…саму идею эволюции предложили отнюдь не Лайель с Дарвином. Эта идея по древности почти современна человечеству. В раю человеку и было предложено пойти эволюционным путем — самостоятельно, наперекор Творцу, доразвиться до бога. С тех пор эта змеиная философия мертвой хваткой вцепилась в человеческую мысль и грешное сердце. Диалектика, эволюция, прогресс, гуманизм все эти ядовитые плоды висят на одном и том же дереве познания…»[129].

Сколько их, «великих» философов и мыслителей, только и думали: как бы перелезть через забор райского сада! Взять хотя бы Декарта. Ему показалось, что он и перелез, и откусил: «Во время своего пребывания с розенкрейцерами Декарт получил типичный опыт гностического озарения. Он говорит, что во сне он внезапно был захвачен Духом Истины, который открыл перед ним сокровищницу всех наук. Там ему была открыта доктрина, являющаяся краеугольным камнем философии, а именно то, что принцип знания надо искать в себе самом, не в рассуждениях философов, а в интуитивном видении поэтов. Идеи человеческого разума совершенны, отделены от всякого объекта… В свете своего гностического озарения Декарт пришел к пониманию, что «наука… должна быть творчеством одного мастера, как… религия является произведением одного Бога». Иными словами, наука должна заменить религию, а Декарт — Бога» [68].

Для тех, кому не терпится ждать урожая эволюции, есть еще один заманчивый плод. Революция! Созревая, эта скороспелка тоже краснеет. Наливается кровью.

«Дьявол — первый вольнодумец и спаситель мира. Он освободил Адама и ставит печать человечности и свободы на его челе…» — это не просто эффектная фраза. Масон Михаил Бакунин говорил о духовном смысле грядущей революции со знанием дела: «…нам придется разбудить дьявола в людях, чтобы возбудить самые низкие страсти».

…Начинался 1905 год. В далеком Каире Алистер Кроули, этот поклонник Жака де Мале и Чарльза Дарвина, уже получил сатанинское откровение демона Айваса… Делай, что хочешь!

А в Москве, кажется, еще было спокойно. Еще не нагромоздили баррикад. Еще не стреляли… Но сколько людей потеряли тогда молитвенную защиту! И что-то уже происходило. Что-то сгущалось. Эти едва заметные тревожные токи улавливали пока немногие.

Врачи недоумевали: с пациентами психиатрических лечебниц происходило нечто непонятное. Даже из изоляторов, где томились буйные, чья связь с мiром ограничивалась окошечком для передачи еды, слышались революционные выкрики. Идея, явно не высказанная в столь мрачных стенах, овладевала и этими массами. Они слышали что-то. Нечто, не слышимое другими… Может быть, какое-то отдаленное жужжание? Да, как будто мириады мух клубились где-то в отдалении. Это роились души несчастных. Вылетали с медиумических сеансов уездной интеллигенции; из изб, где бились в трансе хлысты; из столичных салонов, где стремительно вертелись, крутились в каком-то безумном танце богемные дамы и господа{47}.

«666»

Удивительное дело: в наши дни, как и в том, 1905 году, в психиатрических лечебницах что-то изменилось. Тематика бреда пациентов начала меняться. Еще недавно здесь рассказывали в основном о вездесущих агентах КГБ. О том, как они лучами своих психотронных генераторов «проникают прямо в мозг». В воспаленном сознании проносились летающие тарелки. Роботы-пришельцы без стука входили в квартиры. Демонический мир, открывшийся тем, кого ныне принято называть сумасшедшими, старательно рядился в технотронные одежды своего века. И вдруг они оказались сброшенными. Из-под скафандра «пришельца» появились копыта и хвост. Антенны «гуманоидов» оказались рожками. Пациентов начали подстерегать демоны, ведьмы, русалки. А иногда, в клубах серного дыма, для общения с этими несчастными снисходил сам «властитель тьмы», именуемый «зверем 666». Психиатры вновь в растерянности: налицо архаизация бреда. Этот вывод подтверждают, в частности, работы профессора Ф.В. Кондратьева. Иллюстрируются они многочисленными примерами из практики Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии имени В.П. Сербского.