Шаг за шагом - [24]
Чтобы отвлечься от этого помогает музыка или размышления. А для того, чтобы восхититься, нужно останавливаться. А чем чаще и больше стоишь, тем медленнее двигаешься. Поэтому я немного слушал музыку, иногда останавливался повосхищаться и много отвлечённо думал. А назад оглядываться нужно для того, чтобы оценить насколько много пройдено. Потому что если глядеть вперёд, то приближение к цели менее заметно, чем удаление от точки старта. Но это у меня так.
Предложил соседям остатки морса, они отказались, как выяснилось позже, зря отказались. Но про это они узнали потом. Встал и двинулся обратно. Спускаться, конечно легче, чем подниматься, но нисколько не проще. Да и легче не очень намного. Если склон крутой, то обязательно зигзагами, по-другому – никак, а если пологий, то тоже, от обочины к обочине, потому как двухслойные альпинистские ботинки не располагают к спуску прямо. Подниматься прямо ещё можно, а спускаться крайне неудобно.
Ближе к гряде я вошёл в облако, которое за время моего подъёма из полупрозрачной дымки превратилось во вполне нормальное, почти густое облако. Освещаемой снаружи солнцем, оно было немного желтоватым. Нет. Точно желтоватым, потому что не белое, а сверху, надо мной, через него просвечивало голубое небо. Всё, все перспективы скрылись. Только облако и метров десять тропы вокруг меня. Даже гряды скал, между которыми проходила тропа, не было видно.
Прикольное состояние – как ёжик в тумане. Иду и знаю, что вокруг ничего не изменилось, но основной поставщик информации – зрение, а оно ничего не видит и сознание не может дорисовать. Но можно пофантазировать и представить, что я в Альпах. Где ни будь у подножия Маттерхорна. Он вообще высотой 4478 м нум, я сейчас топаю на высоте больше чем 4100 метров. А как только выйду из облака увижу Церматт.
Я не был ни в Церматте, ни у подножия Маттерхорна. Но воображение очень ярко всё это нарисовало, взяв за основу другие швейцарские городки, в которых я был. Даже подсунуло фейковое воспоминание, как я как будто утором вышел из отеля (про отель обошёлся без подробностей), посмотрел на сверкающую вершину, которая всегда видна с любой улицы городка и пошёл на восхождение. Про то, насколько высоко поднялся, додумывать не стал. Просто вышел, дошёл, куда хотел, а сейчас возвращаюсь обратно. И вы знаете, сразу как-то легче зашагалось. Отсутствие перспектив и горизонтов, может быть очень полезным, если правильно это отсутствие заполнять.
Видимо, да нет, однозначно, не всё из меня детство вышло. Что-то осталось. Сохранил, не растерял. Ведь в детстве у многих (не имею права утверждать, что у всех), недостаток реальности очень легко дополняется воображением. Кусок доски – машина или танк, большая картонная коробка – космический корабль, обструганная палка – меч или автомат…
Повзрослев люди пытаются сделать детские мечты реальностью. И вот уже у взрослого серьёзного человека есть настоящая машина, а детской радости нет. Можно купить или сделать настоящий меч, но сражаться им как в детстве нельзя. Или можно, но на игрушечных условиях. Почти как по-настоящему, но, в основном, понарошку. Это я про реконструкцию и спортивные бои.
что, не смотря на заявленную сложность и серьёзность, это игры, старательно избегают. Ну и правильно, у каждой игры есть правила, а тот, кто не знает или не соблюдает эти правила к играм не допускается.
Вот так вот размышляя и фантазируя, я достаточно бодро и почти без остановок дошёл до нижнего края облака. Замечтался и забыл себя морально подготовить, поэтому скопление очень удобных, вероятно уютных, но убогих вагончиков на Приюте 11 немного повергло меня в уныние.
Не ожидал я такого от Маттерхорна. Хотя при чём здесь Маттерхорн? Я там не был и Маттерхорн не знает до сих пор о моём существовании. А Эльбрус знает. И я не в Швейцарии, а в России. И, несмотря на то, что бочка, в которой я остановился, по комфорту, вероятно, уступает шале, меня она устраивает тем, что в ней есть и сколько это стоит.
Пока шёл в облаке, шёл по Швейцарии к шале. Как только облако закончилось, продолжил свой путь по России к бочке. Несмотря на суровую реальность, пейзажи были восхитительные. Скалы, снег, ледники, далёкие горы. Бездонное небо, наверное, к пейзажу отнести нельзя, но на его фоне всё смотрится ещё красивее.
А бочки и вагончики, они всегда считались временным жильём. Так и здесь на Эльбрусе, люди пришли на всегда, но каждый из пришедших – временно. Приходить на постоянно – это дорого и страшно, а если временно – то подешевле и не так страшно. Всегда готов уйти. Приезжие приезжают иногда надолго, иногда часто, но никогда не навсегда. И те, кто установил приюты, тоже не навсегда. Даже не так, они здесь и не бывают. Они где-то далеко, а здесь их наёмные работники, которые устанавливают, подключают, обслуживают, увольняются и нанимаются. Нет стабильности, стабильно только такое движение и постоянное ожидание повода для уйти.
До бочки дошёл уже ближе к вечеру. Переоделся, поужинал и пошёл любоваться закатом. Там, где-то далеко за горами – Чёрное море. Мне рассказывали, что если очень ясная погода, то с Эльбруса можно увидеть два моря – на востоке Каспийское, а на западе – Чёрное. Я смотрел, если и можно увидеть, то только в бинокль и только тогда, когда на всей огромной площади от каспийского до Чёрного моря абсолютно безоблачная погода. Наверное, так иногда бывает. А пока я просто смотрел как солнце меняет свой цвет, не меняя яркости, и медленно скрывается за горами. Красивое, завораживающее зрелище.
