Шаг за горизонт - [70]

Мирослав возглавлявший посольство скрипел зубами и молился, он прекрасно понимал что поездка не задалась. Если бы это был просто купеческий обоз, то он бы его развернул назад, не дают святые угодники дороги, хоть ты тресни. Но это было поручение князя Даниила Галицкого, да и в посольство он вызвался сам, понимая на сколько оно важно.

Его подопечный давно вырос, заматерел и стал одним из самых сильных князей Руси, а он так и остался при нем вначале опекуном и наставником, а теперь советником и помощником. Хотя какой теперь с него помощник, сил уже нет, сам седой как лунь да и болит уже все а на погоду вообще все тело ломит и выкручивает. Бог даст, вернусь из посольства и уйду на покой. Мирослав оглянулся на кавалькаду повозок и три десятка дружинников их сопровождающих, правда уже и не три десятка а чуть больше двух. Убитых похоронили а раненых, оставили в небольшом городке по пути. Да вот еще третьего дня укусила одного змея, так он через день и преставился.

Большой рой стрел накрыл караван неожиданно, раздались крики раненых и повалились убитые. Из тех кто остался жив и не ранен, одни закрылись щитами, другие спрятались за повозки, а стрелы летели и летели, они все равно находили щели в защите и доспехах смертельно жаля защищающихся. Затем на дорогу из небольшой рощицы выехало с полсотни конников, и они кинулись в атаку на обоз.

Мирослав стряхнул с меча ножны и вылез из повозки на дорогу, он прекрасно понимал что это наверное последний его бой в жизни, и он не собирался быть просто овцой на заклании. Конники налетели, и весь мир сосредоточился на кончике его меча, он отразил удар и сам махнул мечом, перерубая ногу всаднику. Затем успел вспороть брюхо лошади проносившейся мимо, пока ее всадник пытался зарубить кого то из ездовых. И схватился с очередным конником, но на этом все и кончилось, один из нападавших рубанул его сзади по шее и он с почти отрубленной головой упал под ноги коней налетчиков.

А на дороге крутилась смертельная карусель, звон мечей, крики боли раненых, ржание коней, и запах крови. Бой подходил к концу, силы защищающихся кончались, последняя пятерка дружинников, которая успела сбится вместе, еще отражала удары, но уже было ясно что гибель их близка.

— Славко уходи, уходи Славко, мы прикроем прокричал ветеран с седыми усами, и молодой парень с только начавшим пробиваться на губе пушком, развернул коня и рванул назад по дороге. А четверка дружинников по команде кинулась на врагов, и сеча вспыхнула по новой. Но силы были не равны, вот один из дружинников упал с коня, затем другой, но не просто так отдавали свои жизни русичи, а забирали с собой двух, а то и трех нападавших. Последний ветеран с седыми усами смог зарубить пятерых, он успел еще оглянуться назад, куда умчался паренек и увидел небольшую точку, в которую превратился всадник.

— Ушел все таки, — прошептал он улыбаясь и упал, с пробитой стрелой шеей.

— Урус собака, — проговорил один из нападавших, в добротных доспехах, и плюнул на труп дружинника.

— Эй Ильхан, осмотрите всех, дружинников и раненых добить, остальных посадить править повозками. Уй… какая знатная добыча, слава Аллаху, давно такой не было. Ольгун, ты после дележа смотри, может мулла и жениться разрешит, а то твоя толстая Фахра совсем извелась, смотри не дождется. Тот к кому обращался «бей», что то пробурчал не отрываясь от грабежа трупов.

— Что, что ты там бормочешь? — спросил бей смеясь.

— Говорю, может Аллах вразумит нашего муллу и он и правда разрешит нам пожениться, — ответил Ольгун, маленький, кривоногий и невзрачный булгарин, под хохот своих соплеменников.

Закончив обирать трупы, раздев их полностью и покидав добычу в повозки, они посадили на них оставшихся в живых возчиков. Где не хватило возчиков, уселись лучники и погнали караван в свой лагерь.

Пограбить иноземных купцов, среди вот таких небольших и бедных племен, было что то сродни спортивного развлечения, ну и при удаче хорошей добычей. А то что сеиды и беки больших племен были недовольны, потому что нарушалась торговля, так это их проблемы.

— Мы не выдавали им пайцзу на проход по нашим землям, а топтали они наши земли, — говорили при случае такие баи. Формально они были правы, но лучше от этого не становилось ни кому. Решался такой вопрос очень просто, когда такое племя теряло контроль и начинало по мимо вымогательства денег, еще и убивать купцов и грабить караваны их просто убивали. Нет, не всех, убивали обычно бая и верхушку его ближников и родственников, а простых или принимали под свою руку или продавали в рабы. Было и так что такие нападения совершались с ведома сеида или бека[3], «али» (губерния) который имел влияние и на мелкие племена. Тогда в основном грабили иноземных купцов, и добычей делились с князем.

Славко, остановил взмыленного коня, спешился и завел его подальше в лес, потом сорвал пучок травы и обтер его бока. Коня следовало бы напоить через некоторое время, но воды у Славко не было, было немного овса, несколько сухарей каменной твердости, и несколько серебряных чешуек, но в лесу за них ни чего не купишь.

Впереди была река, они ее буквально за несколько часов до нападения пересекали, так что коня он напоит, а сам уж потерпит. Передвигаться придется ночью, пока не покинет землю Булгарии, да и дальше надо будет опасаться. Так он думал и планировал, роясь в седельных сумках и осматривая все что в них находилось. А находилось там немного, оселок для заточки меча, несколько сыромятных ремешков, скребок и щетка для чистки коня. Как уже отмечалось килограмма три овса, тряпичная торба и десяток сухарей. А так же чистая тряпица, что перевязать рану в случай чего, пустая кожаная фляга, да кремень с кресалом и трут, вот все припасы.