— Пока же не смогли. — Сталин усмехнулся. — Да и не завтра мы его двигаем на солнцепёк. Лет десять путь оботрётся, поймёт до конца как у нас тут всё работает… Может даже в армии послужит. Кстати, неплохая идея, для молодых кадров — послужить в армии хотя бы лет пять — восемь. Посмотреть, как проявит себя работая непосредственно с людьми. Кто сейчас его курирует от партии?
— Надя Крупская. — Берия вздохнул и закатил глаза. — Ты же её знаешь. Умна как дьявол, но увлекается. А парень видный, вот её и штормит.
— А от органов безопасности?
— Так Артузов же. — Берия удивлённо посмотрел на Сталина. Вполне компетентный и грамотный специалист. А если учесть, что он долгие годы давал оценку устойчивости наших агентов, и ни разу не ошибался…
— А с охраной что? — Сталин встал с кресла и прошёлся по комнате.
— Госконтроль. — Сталин пожал плечами. — Там правда несколько наших парней из Партконтроля, но сам не бедная овечка. — Берия усмехнулся. — Жахнуть может так, что мало никому не будет. — Он кивнул. — И всё-таки вручение наград, нужно провести с человеком более значимым. Булганин, там, я или ты. Но ты прав, Коба. Нужно обозначить новый статус парня.
— Да. — Сталин остановился у окна, и посмотрел куда-то вдаль. — Понимаешь, эти все люди, герои войны, и организаторы производства, они все из вчера, а кое-кто из позавчера. Мы — хороший грузик, для того, чтобы страна правильно ориентировалась в потоке. Хвостовое оперение если хочешь. Но если не будет головы, так сказать острия стрелы, мы неизбежно зарулим на обочину. И хорошо если просто на обочину, а не в пропасть. До пятьдесят седьмого так всё и шло. Мы по капле, по сантиметру, но неумолимо смещались с осевой линии истории. Ты представляешь, мне как-то приснилось что Никитка Хрущёв, ну ты должен помнить этого деятеля, так вот Никитка стал после меня Генеральным секретарём. Уж он бы наворочал дел.
— Это после этого ты решил передать власть мне? — Берия взглянул в лицо Сталина.
— Да, Лаврентий. — Сталин кивнул. — Ты впереди, я за твоей спиной, мы образовали удивительно устойчивую конструкцию. Словно две головы в одном месте. Ещё десять — двадцать лет, и ты уйдёшь, оставив вместо себя надёжного человека. Но и я, и ты, и будущий генеральный секретарь, мы все балласт, который помогает кораблю прямо сидеть на воде. А должны быть люди, которые поведут корабль. И не куда-нибудь, а в завтра, где у наших детей будет лучшее в мире образование, у рабочих и служащих надёжное будущее, а у стариков, сытая и тёплая старость.
Москва, Солнечный
А Александру Мечникову было не до партийных раскладов. Он работал у себя в кабинете, когда услышал вой пожарной тревоги, и накинув пиджак поспешил к месту пожара.
Там уже суетились бойцы пожарной охраны Солнечного, поливая издали горевшую бытовку.
— Что случилось? — Требовательно спросил Александр у старшего пожарного расчёта. Тот было попытался отмахнуться, но узнав кто перед ним, вытянулся по стойке смирно.
— Загорелась бытовка, товарищ Мечников. Так во всяком случае говорят рабочие. Но огонь уж больно сильный. А там, за стальной переборкой, кислородная станция. Если лист прогорит, то взрыв будет такой, что полцеха развалится. Бытовку потушить не можем. Горит там что-то серьёзное. Но пытаемся достать до переборки и поливать её водой, чтобы отсечь пламя.
Александр кивнул, посмотрел по сторонам и не найдя глазами заводское начальство, пошёл ко входу в цех, через который можно было пройти в кислородную. Там, у дверей стоял неизвестный мужчина, который загораживал проход, и орал во всю глотку чтобы все уходили.
Мечников, не вступая в спор, пробил мужчине в солнечное сплетение, и аккуратно опустив бесчувственное тело на землю, вошёл в пристрой, где складировали кислородные баллоны. Тут их было с полсотни, хотя положено было иметь запас ровно на смену, а это около пяти штук.
Стенка между бытовкой и складом баллонов уже светилась светло-красным, и от неё плотно пыхало жаром, словно из печки.
Увезти баллоны уже не успеть. Двери маленькие, даже погрузчик не загнать. Оглядываясь, Александр мучительно соображал, что делать пока не хлопнул себя по лбу.
— Вот я дебил. — Он сплюнул на бетонный пол, и одним коротким взмахом руки, скастовал «ударное ядро» выбивая кирпичную стену между пристроем и улицей, а затем собрав триграмму «поглощение», стал загонять в неё энергию, пока лютый холод не выгнал его наружу. Мужчина, которого Александр так невежливо попросил отойти, уже куда-то делся, поэтому опасаясь попасть под поток воды из брандспойта, Мечников вышел не через проделанную им дыру, а через основные ворота цеха.
На месте горевшей бытовки, уже не было не огня ни дыма, а только огромный кривой ком снега пополам со льдом, и лужа, которая быстро покрывалась коркой льда.
— Ваша работа? — Начальник Отдельной военизированной пожарной части майор внутренней службы Симонов, кивнул Александру и пожал протянутую руку.
— Моя. — Александр кивнул. — Но вы, Олег Семёнович не расслабляйтесь. Я на это дело и трудовую инспекцию натравлю, и пожарных следователей, и вообще кого смогу. Если бы баллоны рванули, там половину цеха разнесло бы в клочья. А каждый станок на вес золота. Поэтому, поднимаете своих офицеров, и чтобы во всём Солнечном, пожарная безопасность была как на показательном объекте. Не можете исправить, закрывайте нахрен. Я знаю у вас есть такое право. Потом будем разбираться. Но если ещё раз что-то подобное произойдёт, вы как огромную удачу, будете рассматривать десятку на лесоповале.